12:04 | 28 марта, 2024

- В тот день, второго сентября, с утра прошел слух, что кто-то из Москвы должен прилететь, чтобы выйти на контакт с боевиками. Мы все гадали – кто это может быть? До этого муфтии приезжали, они никого даже близко не подпускали. У них снайпер был классный. Чуть кто-то приближался до определенной границы – тут же открывал прицельный огонь. Собака бегала, метрах в семистах от школы, он ее убил. Просто так, я думаю, чтобы нам продемонстрировать свое умение…
На снимке: Эльбрус Гогичаев с Аленой Цекаевой На снимке: Эльбрус Гогичаев с Аленой Цекаевой
Дата : 02.09.2015   /  Татьяна Гантимурова   /   Комментариев: 0
А потом приехал Руслан Аушев и с ним еще кто-то. Это уже потом мы узнали, что он связывался по телефону с Ахмедом Закаевым, тот с Масхадовым. Масхадов вышел на боевиков и те согласились, чтобы к ним в школу пришел Аушев. Такая вот цепочка…
Сколько до школы идти? Ну, метров 300. Он шел не торопясь. Но и не медленно. Шел, как на охоте ходят, чтобы ненароком не наступить на сухую ветку и не вспугнуть зверя. Так аккуратно он шагал. А мы все замерли. Черт его знает, что у этих боевиков на уме?.. Руслан пробыл там недолго, минут десять-пятнадцать. В тот день это была целая вечность. Руслан добился, чтобы освободили матерей с грудными детишками. А сам выходит с маленьким ребенком на руках. Малыш плачет. Аушев отдает мне девочку – это была девочка – она так прерывисто вздохнула, перестала плакать и пописала мне прямо в ладонь. Еще слезы на глазах, но уже заулыбалась и стала с разгрузкой играть. Там же на карманах «липучки»… Руслан сказал, что мать девочки осталась в школе со своим трехлетним сыном и десятилетней девочкой… Я потом уже узнал, что фамилия их – Цекаевы. Мать Фатима и ее старшая девочка Кристина погибли. Трехлетнего Махара вынесли. Он не ранен и ожогов нет, все нормально… А малышку зовут Алена. Алена Цекаева… Ей недавно восемь месяцев исполнилось… — перед Эльбрусом пепельница полная окурков. Время далеко на полночь. На кухне полумрак, у окна стоит жена Эльбруса Тамара. На заплаканном лице – отблески стоящего рядом с их домом светофора: зеленый, желтый, красный… Тамара рассказывала, что практически непьющий Эльбрус пытался тогда напиться, забыть этот жуткий день – не получилось.
— Через пару дней говорит: «Давай малышку удочерим. И мальчика заберем. Будет у нас два сына и две дочки…» Да я разве против? Мы бы их забрали! Но у детей отец жив-здоров, дедушки и бабушки, тети. Но все равно после тех дней мы как будто с ними породнились, — говорит Тамара.
…Утром первого сентября по каким-то она забежала к подруге. Зазвонил телефон и хозяин поднял трубку.
— Я вижу у него на глазах лицо меняется. «В Беслане бандиты захватили детей первой школы в заложники». Дальше я уже ничего не слышала. Не помню, как прибежала домой, а мне навстречу Эльбрус, уже в камуфляже: «Я в Беслан». А мы одно время жили там, возле первой школы. И почти всех детей и учителей я знала, — продолжает Тамара. – Детей отправила к маме, а сама туда, в Беслан. Когда он уходил, я умоляла: «Будь осторожен». Просила, но знала, что мои слова повиснут в воздухе.
«Мне снятся протянутые детские руки» фото 2
— Мы стояли в оцеплении. Первый день прошел в каком-то тумане. Никто не знал, чего конкретно хотят боевики. Тогда они еще давали воду детям, — вспоминает Эльбрус. – Бывало, что мы находились от них буквально через стенку. Слышали их разговоры. Они все эти дни не спали, принимали какие-то транквилизаторы. Ни с того, ни с сего вдруг начинали палить из автоматов, кричать «Аллах акбар!». А второй день уже чувствовалась какая-то нервозность. А тут еще местные лезут, не понимают, что опасно, могут убить. Одни парень лет 17-18 приполз к нам. Голову высовывает. Я говорю: « Сейчас тебя снайпер снимет». А он отмахивается. Тогда я его за шкирку схватил и отшвырнул в сторону. И буквально через пару секунд в то место, где он сидел, впечатались две пули. Парень белый стал, как стенка.
Местный ОМОН выставили в оцепление, но «забыли» о том, что взрослым мужикам неплохо бы хотя бы одни раз в сутки выделять сухой паек. Подкармливали ребята из «Альфы», с которыми они успели подружиться, да местные жители. Не было сна, было жуткое напряжение – что будет через час-два? Через день? И как разрешится эта ситуация?
— В числе заложников оказались сын и дочь премьер-министра Северной Осетии Таймураза Мамсурова. Когда Руслан Аушев шел к боевикам в школу, он предложил Мамсурову: «Давай я попробую твоих детей вывести». Тот не задумываясь ответил отказом: «Мои дети выйдут со всеми остальными». Потом Аушев побывал в спортзале и увидел, как там все заминировано. Он, человек военный, понял, какие могут быть последствия. «Таймураз, там все гораздо хуже, чем ты предполагаешь. Не нужно рисковать, детей необходимо вывести». «Только со всеми, Руслан», — чуть позже мне об этом эпизоде расскажет Людмила Токаева, председатель исполкома Северо-0сетинского регионального отделения партии «Единая Россия».
-Мы слышали об этом, — говорит Эльбрус. – Не знаю, как бы поступил на месте Мамсурова любой из нас, но это поступок мужественного человека. Сын Мамсурова Зелим и его дочка Замира, — она старше брата на три года, ей 14 лет – были ранены. Девочка до сих пор в тяжелом состоянии.
-Никто не готовился к штурму. Все, что произошло 3 сентября – произошло стихийно, — уверен Эльбрус. – Есть специальная комиссия, — пусть разбираются. Мы сделали все, что в наших силах. Но оказалось, что сделали не все… — в комнате повисла тишина.
— Знаешь, кто настоящие герои? Ребята из «Альфы». Они своими телами прикрывали наших детей. Командир их был смертельно ранен, и парень один, родом из Краснодара. Веселый такой. У него кличка была «Черкес». У него в Москве трехлетний сын и жена беременная. В спортзале боевик замахнулся гранату бросить, уже чеку выдернул. Черкес крикнул, чтобы детей прикрыли, мы их всех к стенке и собой закрыли, а Черкес своим телом накрыл боевика с гранатой…. Столько альфовцев погибло… Лучшие…
Он швыряет газеты, где «специалисты» и «профессионалы», сидя в кабинетах начинают рассуждать, что нужно было сделать и как, чтобы избежать таких потерь. Он переключает телевизор, если видит на экране разбор беслановской трагедии. И так горя здесь через край. Зачем же эту рану постоянно расковыривать? Каково родителям, похоронившим своих детей, от этих «если бы, да кабы»? Когда произошла серия взрывов и по убегающим детям боевики начали вести огонь, вслед за альфовцами в спортзал ринулся ОМОН. Они хватали детей раненых, обожженных, испуганных и передавали по цепочке. «Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, постоянно снятся протянутые ко мне детские руки. С этим и живу», — признался Эльбрус.
— Я ему говорю, что вы сделали все возможное – сколько детей и взрослых вынесли. Что нельзя себя так казнить. И не вина «альфовцев», СПЕЦНАЗа, ОМОНа, военных, что произошла эта трагедия – виновных нужно искать в более высоких кабинетах. И наказывать – говорит Тамара — Он соглашается со мной, а потом опять за свое: «Дети с первой минуты ждали, что им придут на помощь. Они так надеялись остаться живыми.»
…Эльбруса Гогичаева все зовут Хелпом. Даже сын, трехлетний Роберт, увидев с балкона подъехавшую отцовскую машину, кричит «Папа приехал, мой Хелп!».

-почему Хелп? – удивилась я.

— В школе у моего друга отняли часы. Он попросил «Помоги вернуть подарок деда». «Возвращали» долго, пришлось подраться, опоздали на пол-урока. А был английский. Пришли в класс взъерошенные, у товарища под глазом зреет синяк. Англичанка спрашивает: «Где были? Отвечайте по-английски». Друг начал что-то вякать. В результате получилось «Эльбрус стал моей помощью». С тех пор и прилипло. Я уже давно откликаюсь на “Help”, как на свое имя – улыбается Эльбрус.
Татьяна Гантимурова
Беслан, Северная Осетия

ноябрь2004 года

ВНИМАНИЕ! При копировании материала активная ссылка на статью сайта SKNEWS.RU обязательна!
2 сентября 2015, 19:27
Автор: Татьяна Гантимурова
Просмотров: 4057
Поделиться:

Ссылки по теме

Комментарии к статье 0

Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить комментарий (сейчас комментариев: 0)