23:47 | 28 марта, 2024

В то время, как большая часть стандартного медийного пространства России, а также ближнего и дальнего зарубежья продолжает вдоль и поперёк муссировать детали переговоров президента России Владимира Путина с американским лидером Дональдом Трампом в Готическом зале Президентского дворца в Хельсинки, которые, по сути, не привели к нахождению даже маленькой толики компромисса в наиболее остром военно-политическом вопросе урегулирования ситуации на Донбассе, а только послужили толчком к новому поощрению украинской стороны очередным «оружейным бонусом», крайне неприятная с геостратегической точки зрения ситуация складывается в западной части Азиатско-Тихоокеанского региона.
Капитуляция Ким Чен Ына создала «брешь» в азиатско-тихоокеанских рубежах обороны России и Китая фото 2
Дата : 24.07.2018   /  Евгений Даманцев   /   Комментариев: 0
Здесь некогда стойкая и зрелая в вопросах глобального противостояния американской «демократии» Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) буквально в одночасье сдала позиции, превратившись из мощного дальневосточного «ядерного игрока», наводящего ужас на таких проамериканских прихвостней, как Токио и Сеул, в очередную «подстилочку» Вашингтона, которая в первые же недели после встречи Дональда Трампа с Ким Чен Ыном не только взорвала и демонтировала испытательную инфраструктуру и оборудование для тестирования баллистических ракет средней дальности на полигонах Ихари и Пхунгери, но ещё и допустила для освещения этого «циркового представления» специалистов из Пентагона и множество американских репортёров. Не проводите здесь никаких аналогий? Лично мы вспоминаем ликвидацию оперативно-тактических ракетных комплексов 9К714 «Ока», которые попали под действие «Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности».

Стратегическая дилема для России и Китая

Неизвестно, кто и какие методы психологического манипулирования применил к северокорейскому лидеру для столь «конструктивной» встречи с Трампом и дальнейшего переформатирования геополитического вектора страны, но известно одно, — ничего хорошего от данной трансформации ни Пекину, ни Москве ожидать не приходится. Конечно же, из позитивных сторон можно отметить временный спад градуса оперативно-стратегической напряжённости в акваториях Жёлтого и Японского морей. Также, на фоне заметного потепления двухсторонних отношений между КНДР и Республикой Корея можно констатировать, во-первых, значительное улучшение социально-экономической и гуманитарной ситуаций в Северной Корее за счёт поставок из Сеула необходимого количества товаров первой необходимости (с этим в КНДР на протяжении десятков лет ситуация обстояла туго), во-вторых, осовременивание северокорейского населения благодаря поставкам современных электронных девайсов (смартфонов, планшетов и т.д.) с дальнейшим созданием собственных мощностей для серийного выпуска подобной техники, в-третьих, воссоединение тысяч семей, разделённых Корейской войной ещё в начале 50-х годов, а также длительной «холодной войной», продлившейся более 73 лет с момента разделения Кореи в 1945 году.

Тем не менее, для снижения градуса напряжённости, нахождения дипломатического «ключа» к взаимодействию с Южной Кореей, а также улучшения собственного социально-экономического фона в стране, Пхеньяну было совершенно не обязательно уничтожать свою научно-производственную базу по разработке и серийному производству ракетных комплексов, оснащённых баллистическими ракетами средней дальности, а также межконтинентальными баллистическими ракетами. Было вполне достаточно просто набраться политической воли, а также провести соответствующие реформы, предусматривающие перераспределение части средств из оборонного сектора экономики КНДР в социально-экономическую систему. Тем не менее, на деле наблюдаем абсолютно недальновидное и, отчасти, маразматическое поведение Ким Чен Ына и его ближайшего окружения с «тяжёлыми погонами», представляющего Государственный Комитет Обороны КНДР. Чем же чревата подобная проигрышная тактика Пхеньяна для России и Китая?
Естественно, более вальяжным и смелым поведение авианосных ударных группировок 7-го оперативного флота ВМС США в западной части Азиатско-Тихоокеанского региона. Также стоит ожидать интенсификации милитаризации военных объектов США на стратегически важной перевалочной базе Военно-морских и Военно-воздушных сил США — острове Гуам. Речь идёт о военно-морской базе Апра, которая используется для ремонта и пополнения ГСМ авианосными и корабельными ударными группировками ВМС США на пути к дальневосточным берегам России и КНР, а также об авиабазе Андерсен, используемой в качестве аэродрома подскока для малозаметных многофункциональных истребителей 5-го поколения F-22A «Raptor», стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев B-1B и B-52H, дальних противолодочных самолётов P-8A «Poseidon» и стратегических разведывательных БПЛА RQ-4B «Global Hawk».
Дело в том, что во время длительного предэскалационного апогея в американо-северокорейских отношениях («Северокорейского кризиса» 2017-2018 гг.) координаты баз Апра и Андерсен были введены в инерциально-навигационные системы более чем половины состоящих на вооружении северокорейских баллистических ракет средней дальности «Мусудан» («Nodon-B»), KN-08 и «Тэпходон-2», суммарное количество которых к 2018 году превысило 70-100 единиц. Естественно, в такой непростой оперативно-стратегической ситуации оборонное ведомство США априори не рассматривало Гуам в качестве безопасной океанской и воздушной гавани для увеличения оперативности своих флота и авиации, ведь дальность последних модификаций ракет «Мусудан» достигает 4000 км, в то время как расстояние от Пхеньяна до Гуама не превышает 3700 км. А с учётом оснащения вышеуказанных типов баллистических ракет комплексами средств преодоления ПРО (ложные цели-имитаторы боевых блоков, дипольные отражатели и инфракрасные аэрозоли), американские корабельные системы «Иджис», определённо, не могли осуществить 100%-е отражение удара со стороны КНДР.

Спасительный «Кинжал»

Другими словами, ВМС и ВВС США потеряли бы всю материально-техническую базу на Дальнем Востоке: аэродромы в Японии были бы уничтожены сотнями оперативно-тактических баллистических ракет «Хвасон-5/6», а более дальние объекты — «Мусуданами». Вывод из этого следующий: откровенно антиамериканская направленность Пхеньяна, а также применение ракетных подразделений КНДР в качестве инструмента стратегического сдерживания Вашингтона, являлись отличным подспорьем для доминирования надводного компонента Тихоокеанского флота ВМФ России и Военно-морских сил Китая в западной части Тихого океана. После откровенной капитуляции Ким Чен Ына, та доля непредсказуемости, которая наводила страх на командование американского флота в регионе, была сведена на нет, а значит, на ближних подступах к Камчатке, Приморскому краю России и северо-восточному побережью Китая сформировалась достаточно внушительная стратегическая «брешь», перекрыть которую возможно лишь посредством переброски на авиабазы Восточного военного округа достаточного количества гиперзвуковых аэробаллистических ракет средней дальности Х-47М2 «Кинжал», запускаемых с центрального узла подвески специализированной модификации перехватчика МиГ-31К.
ВНИМАНИЕ! При копировании материала активная ссылка на статью сайта SKNEWS.RU обязательна!
24 июля 2018, 10:45
Автор: Евгений Даманцев
Просмотров: 1370
Поделиться:

Ссылки по теме

Комментарии к статье 0

Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы оставить комментарий (сейчас комментариев: 0)