Кто ты, маска?

Вместо преступников на скамье подсудимых оказались борцы с преступностью

История конфликта
В 1997 году в структуре Северо-Кавказского регионального управления по борьбе с организованной преступностью было создано Управление по борьбе с похищениями людей (УБПЛ) штатной численностью более 100 человек. Начальником Управления был назначен полковник Ахмед Хасамбеков.
В те годы УБПЛовцы не страдали от безработицы - в правоохранительные органы то и дело поступали заявления о похищениях людей на сопредельных с Чечней территориях.
Увы, результатами своей чрезвычайно нужной работы сотрудники управления не баловали. Фактически УБПЛ превратилось в посредническую фирму по выкупу заложников. С начала 90 до 1999 года по подозрению в похищении человека было задержано всего 55 человек, из них непосредственно управление задержало лишь 1(!). Летом 1999 года по ходатайству начальника СК РУБОП было принято решение о расформировании УБПЛ.
Взамен «коммерческого» управления в структуре РУБОП создали Отдел по борьбе с похищениями людей и захватом заложников. Началась живая работа. Силами подразделения был ликвидирован целый ряд преступных группировок, специализирующихся на похищении людей (банды Арсамакова, Сулбанова и т.д.). В одной только Кабардино-Балкарии на осень 1999 года числилось 12 заложников. Последний из них был освобожден весной 2000 года.
Тем временем в Чечне была восстановлена «советская власть» и отправленный на пенсию полковник Хасамбеков был вновь востребован. Он возглавил сформированное в ЧР оперативно-розыскное бюро (ОРБ-2) теперь уже Северо-Кавказского оперативного управления ГУ МВД РФ по ЮФО, проще говоря, того же РУБОПа. По словам сотрудников СКОУ, с этого момента и начались проблемы с оперативной работой на территории Чеченской Республики. Сами сотрудники ОРБ-2 с ситуацией в республике явно не справлялись (показатель похищений людей в ЧР оказался даже выше, чем в период правления Масхадова), однако и «пришлым», даже из числа своих коллег из ОРБ-1 СКОУ, работать в своей «вотчине» не давали.
Вскоре отношения между двумя подразделениями одного управления переросли в откровенный конфликт - сотрудниками ОРБ-2 были арестованы 2 командированных в Чечню офицера ОРБ-1. Оперативники СКОУ обвиняют в сложившейся ситуации начальника ОРБ-2 полковника Хасамбекова...
* * *
По версии следствия, жителя станицы Ассиновской Сунженского района Чечни Умара Чигаева похитили в ночь с 12 на 13 июля 2002 года, удерживали 2 недели, требуя выкуп в 500 тысяч долларов, и освободили, удовольствовавшись 20 тысячами «зеленых». 31 июля, уже после освобождения Чигаева, в один день рождается его заявление в милицию, возбуждается уголовное дело и возникает отдельное поручение следователя прокуратуры Чечни Э.И. Солтаханова на имя начальника ОРБ-2 Хасамбекова о проведении оперативно-розыскных мероприятий по установлению лиц, совершивших данное преступление.
5 августа появляется письмо за подписью Хасамбекова: «В ходе проведенных ОРМ получены данные, что к похищению Чигаева могут быть причастны сотрудники ОРБ-1 СКОУ, дислоцирующего в г. Нальчике.
Еще через несколько дней информация уточняется: «В ходе проведенных ОРМ добыты данные о возможной причастности к похищению Чигаева сотрудника СКОУ, старшего оперуполномоченного старшего лейтенанта милиции Вахи Базгиева».
Вскоре был «назначен» и второй участник похищения Чигаева -оперуполномоченный по особо важным делам того же ОРБ-1 СКОУ старший лейтенант Дзуев. В это время Мурат Дзуев находился на излечении в медчасти МВД КБР в г. Нальчике и приехал в г. Грозный по вызову прокуратуры. Через черный ход его тайком вывели из здания и перевезли в ОРБ-2. Здесь, в нарушение всех международных норм, российских законов и приказов МВД России, Хасамбеков создал собственную тюрьму, в которую и были водворены задержанные оперативники.
За гранью закона
Полагаю, после такой предыстории нет смысла утруждать читателей перечислением многочисленных нарушений закона, допущенных в ходе следствия. В качестве примера достаточно привести лишь 3-4 факта, которые в полной мере характеризуют и качество проведенного расследования и «незаинтересованность» следственной бригады:
4 старших офицера милиции из разных уголков России подтверждают, что на момент совершения преступления старший лейтенант милиции Дзуев неотлучно находился вместе с ними в казарме аэропорта «Северный» на окраине Грозного. Их показания - показания свидетелей, просто не были приняты во внимание.
* * *
Опознание Мурата Дзуева «потерпевшим» Чигаевым проводилось по всем правилам: подобрали двух статистов примерно такого же возраста как и Дзуев, в таких же как у него камуфляжах и... масках (по утверждению Чигаева, он запомнил в лицо похитителя, который был в обычной «омоновской» маске). Разница была лишь в обуви - на Мурате были «гражданские» туфли.
После того, как, рассадив опознаваемых, один из сотрудников ОРБ-2 вышел за Чигаевыми, адвокат попросил Мурата Дзуева поменяться обувью со «статистом». Как оказалось, не напрасно. Войдя в кабинет, жена Чигаева, указывая на солдатика в туфлях Дзуева, заявила: «Это вроде он». Следующим вошел сам Умар Чигаев и практически с порога бросился на того же парня, с ненавистью восклицая: «Это он, он меня похитил!» На вопрос адвоката, уверен ли он в том, что опознал похитителя, Чигаев ответил: «Да!».
Через 2 часа после опознания на свет появился протокол допроса Умара Чигаева, в котором он признался, что ... узнал похитителя - Мурата Дзуева, но специально его не опознал, так как ему пообещали вернуть деньги, полученные в качестве выкупа. Никакой юридической оценки данное следственное действие не получило.
* * *
На допросе Саид-Хасан Адуев (еще один «похищенный», заявление которого о похищении его Муратом Дзуевым в 1999 году появилось на следующий же после вышеуказанного опознания день) перечислил в качестве похитителей едва ли не весь личный состав ОРБ-1 СКОУ. Более того, он указал машины, на которых были похитители, а свидетель Бекхан Нальгиев назвал даже их номера (завидная память у человека, вспомнившего номера машин спустя три года после похищения). Как оказалось, указанные машины действительно закреплены за ОБПЛ, но... Одна из указанных машин 2000 года выпуска, то есть появилась на свет лишь через год после похищения. Вторую машину управление получило и оформило через 2-3 месяца после похищения. Названные Адуевым сотрудники отдела в период совершения похищения находились в разных местах, в большинстве случаев за пределами региона. Тем не менее, никаких сомнений в показаниях «потерпевшего» и «свидетеля», на основании которых и был, в конце концов, арестован старший лейтенант Дзуев, у следственной бригады не возникло.
* * *
Ваху Базгиева задержали 14 августа 2002 года. В тот же день у него изъяли машину, предполагая, что на ней перевозили похищенного Чигаева. По словам Чигаева, в одну из ночей, когда его перевозили с места на место, у машины сломалась вилка и ее ремонтировали. На предмет выяснения этого факта назначается экспертиза, которая проводится в марте 2003 года, спустя 7 месяцев после задержания. Все это время машина находилась в «распоряжении» подчиненных полковника Хасамбекова. Экспертиза подтвердила, что вилка менялась. Когда, где и кем? - теперь уже никто выяснять не станет.
А судьи кто?
«У нас на исполнении было несколько отдельных поручений о задержании подозреваемых в похищениях людей - Умара Чигаева и Саид-Хасана Адуева (в мае 2003 года поступило поручение Генпрокуратуры России, а последнее поручение прокуратуры КБР было получено 23 сентября), - рассказывают оперативники отдела по борьбе с похищениями людей СКОУ. 14 октября 2003 года под усиленной охраной и в сопровождении работников УГП РФ на СК Чигаева привозят в г. Пятигорск на суд по факту его похищения. Чтобы не возникло предположений о попытке оказания давления на свидетеля, мы решили не вмешиваться в это дело и задержать его уже после дачи показаний. Операцию проводил Кавминводовский УБОП, который и должен был доставить задержанного в УГП РФ на СК.
Дабы избежать при задержании конфликта с охраной Чигаева (его сопровождали сотрудники подразделения МВД Чечни по охране нефтепровода. По словам начальника «конвоя», поручение об охране Умара Чигаева он получил лично от министра внутренних дел Чечни), из зала суда вызвали заместителя начальника УГП РФ на СК Б.П. Маркова. Тот, явно превышая должностные полномочия, запретил исполнять поручение следователей Генпрокуратуры и прокуратуры КБР. На отдельном поручении Борис Петрович собственноручно написал: «Задержание Чигаева не осуществлять до особого распоряжения». В итоге Чигаев благополучно убыл в Чечню.
* * *
По ходатайству руководства СКОУ объединенные дела по похищениям Умара Чигаева и Саид-Хасана Адуева были переданы для расследования в Северо-Кавказское управление Генпрокуратуры России. «Переданы», мягко говоря, странно. В имеющуюся следственную группу чеченской прокуратуры просто прислали своего старшего - следователя по особо важным делам В.И. Лозицкого, который и довел дело до «победного конца». Уже в ходе судебного заседания несколько свидетелей отказались от своих показаний, а один и вовсе заявил, что следователи Лозицкий и Солтаханов, а также брат Умара Чигаева принуждали его давать показания против арестованных рубоповцев. Где гарантия, что показания остальных «свидетелей» были добыты не аналогичным путем? Впрочем, принуждать всех прочих фигурантов дела к лжесвидетельству не было особой необходимости.
Потерпевшие и свидетели
Итак, кто же они такие, наши «потерпевшие» и «свидетели»?
В апреле 2000 года один из «потерпевших» Саид-Хасан Адуев был задержан старшим лейтенантом милиции Дзуевым по поручению Прохладненской межрайонной прокуратуры по подозрению в похищении жителя Кабардино-Балкарии К. Тхалиджокова. Через 2 недели следователь прокуратуры, взяв с Адуева расписку о том, что он вернет деньги, полученные в качестве выкупа за похищенного им К. Тхалиджокова, освободил задержанного («СК» №7 2004 г.).
Как нам стало известно, Саид-Хасан Адуев был и первым подозреваемым по делу похищения Умара Чигаева, однако, после полутора недель, проведенных в ОРБ-2, он из подозреваемого самым неожиданным образом превратился в ... жертву преступления, совершенного 3 года назад.
Еще один «потерпевший» - Умар Чигаев разыскивается правоохранительными органами по подозрению в организации похищения жителей г. Моздок супругов Долгалева и Котляровой в 1999 году («СК» №4 2004 г.) и совершении ряда аналогичных преступлений. По оперативным данным, именно Чигаев был заказчиком похищения Лауры Лихтман и участвовал в переговорах по ее выкупу. Третий фигурант этой истории - Муса Мержоев, которого, по его словам, старший лейтенант Базгиев задержал в 2000 году, также признан потерпевшим. Стоит пояснить, что при расследовании похищения супругов Долгалева и Котляровой, оперативное сопровождение которого как раз осуществлял Ваха Базгиев, Мержоев действительно задерживался, но, отсидев 3 месяца, был освобожден судом за недоказанностью вины. Муса Мержоев заявил, что Базгиев каждый день приезжал в ИВС Моздокского РОВД и избивал его, требуя 10 тысяч долларов. Однако на запрос адвоката Базгиева в ИВС был получен официальный ответ, что Базгиев ни разу не получал Мержоева и не работал с ним. Более того, оперативники, принимавшие участие в задержании Мержоева, утверждают, что Базгиев не участвовал в этой операции.
Родной брат Мержоева, как и трое его родственников, действительно задерживался Базгиевым по подозрению в похищении Долгалева и Котляровой и впоследствии был осужден на 10 лет. Еще один брат Мержоева находится в федеральном розыске. Что можно сказать о беспристрастности людей с такой «мотивацией»?
Основной свидетель обвинения Бекхан Нальгиев... Трудно осуждать этого человека. Отсидев 1,5 месяца в личной тюрьме начальника ОРБ-2 Хасамбекова, он спустя несколько дней после освобождения скончался в реанимации Владикавказского военного госпиталя. Вот выдержка из официальной справки Оперативно-координационного управления ФСБ России по Северному Кавказу:
«Установлено, что 25 октября 2002 г. умер свидетель по уголовному делу Нальгиев Бекхан Туганович. Об обстоятельствах смерти известно следующее:
17 августа 2002 г. Нальгиев Б.Т. был задержан сотрудниками ОРБ-2 СКОУ ГУ МВД РФ по ЮФО под руководством полковника милиции Якубова Рукмана.
... После задержания Нальгиева Б.Т. до 1 октября 2002 г. содержали в г. Грозном, где его систематически избивали сотрудники ОРБ-2, требуя от него дать показания в качестве свидетеля в отношении похищения жителей Чеченской Республики, в частности, Чигаева Умара Ахмедовича. Основанием для его содержания в ОРБ-2 г. Грозный, якобы, явилось собственноручно написанное заявление о том, что он опасается за свою безопасность и просит сотрудников милиции его защитить. Возглавлял группу «работавших» с Нальгиевым сотрудников милиции зам. начальника ОРБ-2 Р. Якубов.
После освобождения Нальгиев прибыл домой смертельно больным, в связи с чем 9 октября 2002 года через родственников был определен на лечение во Владикавказский гарнизонный госпиталь. Врачи, согласно имеющихся данных, констатировали у него множественные повреждения внутренних органов - печени, почек и, как результат, внутриполостной отек (в брюшной полости начала скапливаться жидкость), от чего в реанимации Нальгиев умер».
«Меня заставили оговорить этих рубоповцев, заставили оговорить вас. Простите, если сможете. Меня так пытали, что просто не было выбора. Отомстите за меня этим подонкам», - завещал родным перед смертью Бекхан Нальгиев.
Краснодарский краевой суд в числе многих не принял во внимание и это обстоятельство. Впрочем, о судебном разбирательстве мы расскажем читателям в нашем следующем номере.