Кто ты, маска?

Окончание. Начало в «СК» №12

В Краснодарском краевом суде вынесен обвинительный приговор по делу о похищениях людей. Подсудимые Ваха Базгиев и Мурат Дзуев - офицеры отдела по борьбе с похищениями людей СКОУ ГУ МВД РФ по ЮФО приговорены к длительным срокам лишения свободы. Настоящие преступники по-прежнему гуляют на свободе...

В эти дни Фемиде нелегко было сохранять присущую ей невозмутимость. То, что происходило в зале Краснодарского краевого суда, вызывало недоумение даже у откровенных профанов в юриспруденции. Люди же сведущие лишь с пониманием переглядывались - ребят «приговорили».
Безусловно, утверждать, что члена Краснодарского краевого суда Андрея Коннова «заинтересовали» и теперь он осудит офицеров-рубоповцев несмотря ни на что, решился бы только сумасшедший. Для подобных заявлений необходимы веские основания, неопровержимые доказательства, которых нам пока никто не предоставил. Возможно, Андрей Анатольевич просто из личных симпатий решил помочь представителю обвинения - заместителю начальника Управления Генпрокуратуры России на Северном Кавказе Борису Петровичу Маркову, действительно проявляющему не совсем понятную заинтересованность в этом деле.
Показания многочисленных свидетелей, в том числе и свидетелей обвинения, подтверждающие невиновность подсудимых, невозможность их практического участия в совершении инкриминируемых преступлений, воспринималась судом не более чем удачная шутка - весело, с игрецой. В то же время все доводы, подтверждающие позицию обвинения, проходили «на ура».
Судебное разбирательство
(да не обвинят нас добро-
детельные читатели в неуважении к суду) напоминало плохой фарс, в котором роли злодеев исполняли актеры совершенно другого амплуа. И режиссер - гений, и суфлер, потеющий в прокурорском мундире, своевременно подсказывает актерам забытые вдруг слова, ан нет... Зритель, уподобившись великому Станиславскому, с горечью бросает на сцену: «Не верю!».
* * *
Как известно, конституционный порядок в мятежной Чечне наводили сотрудники правоохранительных органов России. Среди них были и сотрудники Северо-Кавказского регионального управления по борьбе с организованной преступностью старшие лейтенанты Ваха Базгиев и Мурат Дзуев. Оба служили на совесть, не щадя живота своего. В их послужных списках - награды от Президента России, поощрения руководства МВД РФ, благодарственные письма.
Тем не менее доблестные офицеры оказались заложниками в той самой Чечне, на территории которой занимались раскрытием преступлений - освобождали заложников, разоружали бандформирования, задерживали похитителей людей. Офицерам было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений. По сумме вменяемых статей Уголовного кодекса обоим набегало лет 50 заключения.
Изменить ситуацию вполне могли бы показания свидетелей - бывших заложников Долгалева и Котляровой из г. Моздока («Мы будем бороться», «СК» №4) и отца похищенного в Прохладном Казбека Тхалиджокова («Кого защищает Генпрокуратура?», «СК» №10), по делам которых нынешние потерпевшие - Саид-Хасан Адуев и Умар Чигаев, похищение коих и вменили офицерам милиции, проходят уже в качестве подозреваемых. Но судя по всему такой расклад менее всего отвечал интересам работников Генпрокуратуры России. Это лишний раз подтверждается письмом заместителя Генпрокурора России по ЮФО С.Н. Фридинского, которым он информирует руководство Главного управления МВД РФ по ЮФО о том, что «...в настоящее время не имеется оснований для доставления в прокуратуру Чигаева У.А. и Адуева С.-Х.Х. следователем Солженицыным А.Н., в производстве которого находятся уголовные дела, возбужденные по фактам похищения Долгалева В.В. и Котляровой В.Г, а также Тхалиджокова К.С.». Из приведенного письма следует, что без ведома и согласия вышеуказанных заложников дела против их похитителей прекратили и справедливости им уже не добиться. А их освободители Ваха Базгиев и Мурат Дзуев оказались за решеткой.
* * *
Пока прокурорские чины, отдавая дань моде, заняты поисками «оборотней в погонах», истинные похитители Умара Чигаева по-прежнему гуляют на свободе. Похищение же Саид-Хасана Адуева вообще под большим вопросом. Имело ли оно место быть? Никто, кроме обвиняемых и их защитников, даже не пытался задаться этим вопросом. Стороне обвинения было не до таких «мелочей»: два дня обвинители потратили на «работу» со своими свидетелями - осужденными, этапированными из РСО-Алания. Потратили, надо сказать, впустую. В суде свидетели отказались от своих первоначальных показаний, заявив, что оговорить Ваху Базгиева их «попросил»... руководитель следственной группы Генпрокуратуры В.И. Лозицкий, который допрашивал их в тюрьме.
Участие в процессе самих
потерпевших - Саид-Хасана Адуева и Умара Чигаева выглядело более чем странно. Их появление в судебном заседании было запоздалым и краткосрочным. Чигаев в сопровождении вооруженной охраны прибыл 14 октября 2003 года на выездное заседание Краснодарского краевого суда, проходившее в Пятигорске. В зале суда он провел полтора часа и был таков.
Визит Адуева в Краснодар 16 декабря 2003 года оказался не менее быстротечным - его допросили за двадцать минут. Затем объявили перерыв в заседании, и, не поставив участников процесса в известность, не дав возможности сторонам выяснить многие детали дела, Адуева увез с процесса все тот же старший следователь Генпрокуратуры Лозицкий. Адвокаты обвиняемых расценили отъезд потерпевшего, как бегство под прикрытием следователя, работавшего над этим делом.
Блиц-допрос Саид-Хасана Адуева не убавил вопросов у участников процесса. Потерпевший не помнил подробностей его похищения, не смог разъяснить причину многочисленных противоречий в своем заявлении о похищении, а также в показаниях. Кроме того, он совершенно перепутал факты задержания его Дзуевым по заданию Прохладненской межрайонной прокуратуры в апреле 2000 года и собственного похищения, которое якобы произошло в октябре 1999 года. Создалось впечатление, что Адуева похищали чуть ли не каждый день, каждый месяц, каждый год - он так и не смог назвать даты похищения. На этот вопрос не смогли ответить и его многочисленные родственники.
То, что Адуев оговаривает Дзуева, становится ясно, если элементарно вникнуть в материалы дела. Мурат Дзуев не имел реальной возможности его похитить, так как в этот период проходил учебу в центре подготовки сотрудников СК РУБОП. Кроме того, свидетель обвинения, заместитель начальника ОРБ-2 А.А. Елбазов подтвердил, что попасть в Чечню в сентябре-октябре 1999 года сотрудникам российских правоохранительных органов даже теоретически было невозможно, так как федеральные войска вошли туда лишь в конце ноября - начале декабря.
Алиби обоих обвиняемых не были опровергнуты ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия. И если Дзуев был краток в своих показаниях и в последнем слове, то Базгиев с педантичной последовательностью зачитал суду свои показания, изложенные на 15 листах, заполненных мелким, но четким почерком.
Из последнего слова Вахи Базгиева:
«Ваша честь! На всех этапах предварительного следствия меня унижали, оскорбляли, подвергали насилию и пыткам. Это было обусловлено тем, что в ходе проводимых расследований я занимался задержанием и привлечением к уголовной ответственности преступников, в том числе и чеченской национальности. Избивая меня, сотрудники ОРБ-2 и следователь И. Солтаханов не уставали повторять: «Русские убивают чеченцев, а ты им служишь. Мы убиваем русских, а ты им помогаешь. Ты вместе с русскими свиньями уничтожаешь чеченский народ, и ты будешь судим своими русскими, которых ты защищаешь и которым служишь, уничтожая чеченцев. Тут закон - мы, чеченцы».
Моя «вина» состоит лишь в том, что я исполнял свой долг, невзирая на материальное положение и национальную принадлежность преступников.
Ваша честь, я прошу Вас объективно взвесить все обстоятельства дела и, руководствуясь законом, вынести единственно правильный, справедливый, оправдательный приговор. Не дайте преступникам воли и свободы действий. Не дайте им и дальше обманывать правосудие и закон. Не дайте победить злу!».
Из последнего слова Мурата Дзуева:
«Хочу обратить Ваше внимание на речь Президента Путина на коллегии Генпрокуратуры 30 января 2004 года, где он говорил о необходимости усиления надзора за следствием и пообещал взять под личный контроль эти проблемы - наши с Базгиевым проблемы! Меня такая позиция радует. Радует потому, что завтра на моем месте и на месте Базгиева по вине некачественного следствия не окажется другой человек! Не будут страдать его родные и близкие. Ваша честь! Я горжусь тем, что работаю в отделе по борьбе с похищениями людей. Думаю, что смог заработать честное имя, и никто не может оговорить меня. Мои заслуги были оценены Президентом и правительством России. Неоднократно я награждался за освобождение, подчеркиваю, за освобождение людей, находящихся в плену, а не иначе!!! Я прошу Вас восстановить справедливость...»
Рассмотрение дела завершилось. В этом судебном состязании, где счет шел не на очки, а на годы лишения свободы, дуэт гособвинителей потребовал осудить Мурата Дзуева на 9 лет лишения свободы с содержанием в колонии строгого режима, а Ваху Базгиева - на 12. Квартет адвокатов требовал только оправдательного приговора. Судья Коннов принял воистину соломоново решение - ни нашим, ни вашим - и приговорил Мурата Дзуева к пятилетнему «строгачу», Ваху Базгиева - к семилетнему. Краснодарский краевой суд с подачи прокуратуры породил на свет еще двух «оборотней в погонах». Преступный мир получил еще одно эффективное средство для борьбы с правоохранительными органами.