Не делайте из Майкопа «родину слонов»!

2 июня исполнилось 150 лет городу Майкоп. Однако праздник получился не без ложки дегтя.
В канун этой даты появились обращения некоторых общественных организаций, предлагающих дистанцироваться «от событий, связанных с колониально-имперскими амбициями царизма». Среди подписавших подобные обращения - «Адыгэ Хасэ» Республики Адыгея. Авторы воззваний отмечали, что «юбилей города за уши притягивают к 1857 году», хотя якобы доказано «беспрерывное существование городского комплекса на месте нынешнего Майкопа» с XIII в. до н. э.».
Поиски древних корней - типичный прием всех, кто претендует на национальную исключительность. При этом очень часто оказывается, что произвольное толкование источников оказывает плохую услугу исторической истине. Авторитетные кубанские археологи Д. Василенко, А. Ждановский, В. Каминский и другие давно показали, что «сенсационные концепции» древней истории Адыгеи, отстаиваемые, в частности, Н. Ловпаче, базируются на многочисленных фактических ошибках и прямых искажениях источников. Уже после первых публикаций на тему «Майкопской плиты», на основании которой Нурбий Ловпаче говорит об основании города 3200 лет назад, видный кавказовед Л. Лавров высказал веские сомнения в реальности ее расшифровки. Средневековые селища в окрестностях Майкопа функционировали в разное время, не образуя непрерывной цепи. Судя по подъемному материалу, площадь средневекового селения в районе Майкопа не превышала 80 кв. м. В «городской» комплекс Н. Ловпаче объединил ряд неисследованных археологических объектов, хронология которых, равно как и культурная принадлежность, к настоящему времени не установлены. Сохраняют актуальность слова первого историка города Майкоп М. Харламова: «Судя по многочисленным курганам и дольменам, рассеянным в Закубанском крае, здесь во все времена седой древности кипела жизнь, народы с разною культурою сменяли друг друга, но дать о них определенное понятие при современном состоянии археологической науки не представляется возможным».
Остатки древних городищ и селений имеются на территории практически любого города европейской России, однако для точки отсчета его истории применяются научно выработанные урбанистикой критерии. Свидетельства письменных источников XVII-XIX вв. практически единодушны: у адыгов не было своих городов, если не считать турецких крепостей на побережье и в Закубанье. Джованни Лука, итальянский священнослужитель, близко познакомившийся с жизнью северокавказских народов, писал в 1625 г. об адыгах: «Они живут деревнями, и во всей стране нет [ни одного] города или укрепленного стенами места». Французский коммерсант Жан Батист Тавернье отмечал, описывая черкесские аулы: «Я говорю здесь только о селениях, так как во всей стране, описание которой я привел, нет ни городов, ни крепостей». О том же говорят нидерландский дипломат Николас Витсен, академик Иоганн Гюльденштадт, естествовед Карл Кох. Даже английские разведчики (Эдмонд Спенсер) и польские авантюристы, изо всех сил пытавшиеся навязать Черкесии статус государственности, чтобы привлечь к борьбе с Россией, несмотря на пламенные тирады и сравнения горцев с древними спартанцами, не могли обнаружить у них городов. А когда шамилевский наиб Мухаммед-Амин предпринял попытки учредить мегкеме - укрепленные военно-административные пункты, это вызвало яростное сопротивление адыгов, исторически не подготовленных к такому типу поселений.
В урбанистике под городом понимается исторически сложившийся тип поселения, который эволюцией общественных отношений постепенно выделился из среды сельских населенных пунктов и выполняет специфические городские функции на государственном или региональном уровне. К специфическим городским функциям относятся: административно-политическая, торговая, промышленная, культурная, военная, транспортно-коммунникативная и др. Ни один из адыгских населенных пунктов в Закубанье и на Черноморском побережье не выполнял подобных функций в силу неразвитости общественных отношений. Подобную нагрузку нес Майкоп лишь с 70-х г. XIX в., став центром Майкопского уезда, а затем - отдела, сосредоточив крупные торговые и промышленные предприятия, культурные учреждения. А когда до Майкопа, благодаря усилиям Д. Зиньковецкого, была проведена ветка Армавирско-Туапсинской железной дороги, город стал и важным транспортным узлом.
Майкоп возник как типичный город-крепость. «Городами-крепостями в России XVIII-XIX в., - отмечает кубанский урбанист В. Бондарь, - назывались укрепленные особым образом поселения, выполнявшие, помимо оборонительной, еще и административные и экономические функции. Само поселение находилось внутри крепости и заключало в себе максимальный (типовой) набор построек военного и хозяйственного значения».
В зависимости от характера и условий возникновения города-крепости выбирается для определения даты основания наиболее подходящий факт. Часто это - официальная закладка крепости. Так, датой основания Петербурга считают 16 мая 1703 г., когда началось строительство крепости Санкт-Питер-Бурх, позже названной Петропавловской. Поэтому ничего криминального и антинаучного в точке отсчета истории Майкопа от закладки Майкопской крепости в мае 1857 г. нет.
3 мая 1857 г. Майкопский отряд, возглавляемый генерал-лейтенантом В. М. Козловским, без боя занял правый берег реки Белой и расположился лагерем. 6 мая началась очистка берега Белой от покрывавших его вековых деревьев, затем непосредственное возведение укреплений, которое продолжалось до февраля 1858 г. Крепость по форме напоминала сужающуюся кверху букву «П», была окружена рвом и валом в полторы сажени высотой. Внутри крепости расположились саманные бараки для солдат, полковая канцелярия, турлучная церковь, лазареты.
С 1858 по 1863 гг. Майкопская крепость служила важным пунктом в оборонительной линии, куда сходились дороги. Майкоп действительно был центром, плацдармом наступательных действий против горцев, что выступает у авторов обращений одним из аргументов не в пользу празднования юбилея. Но, следуя такой логике, необходимо перечеркнуть точки отсчета истории Тюмени, Грозного, Оренбурга, Уфы, Якутска... Подлинная история редко бывает гладко причесанной. Для русских солдат, заложивших крепость, да и для многих окрестных адыгов устройство Майкопа означало скорый конец многолетней тяжелой войны, приход стабильности и порядка.
Кстати, горцы воевали в этот период и на стороне русской армии, о чем почему-то не любят вспоминать разоблачители «преступлений колониализма». Недаром князь Мещерский отметил в 1876 г.: «Кавказ был завоеван как оружием русских, так и оружием туземцев. На протяжении шестидесятилетней войны на Кавказе везде отличались тамошние туземцы. Они дали в русских войсках целую плеяду героев, достойных высших чинов и знаков отличия». В вышедшей недавно превосходной монографии З. Кипкеевой помещены фотографии «представителей западноадыгских народов - участников покорения Северо-Западного Кавказа с начальником Кубанской области генералом Цакни».
Однако преувеличивать военное значение Майкопа тоже не стоит: со времени переселения передовых укреплений на Пшеху и Пшиш Майкопская крепость оказалась за кордонной линией и постепенно превратилась в обычное мирное поселение. Здесь появились магазины, возник рынок, куда адыги привозили продукты и изделия кустарных промыслов. «После перемирия с горцами, - писал М. Харламов, - заселение Майкопа пошло усиленным темпом: кроме отставных военных здесь стали селиться переселенцы из внутренних губерний России... К концу 60-х годов население Майкопа настолько возросло, что он совершенно потерял характер военного лагеря».
Перечеркивая память об основателях города, людях, много сделавших для его духовного и социального развития, мы существенно обедняем противоречивое, но содержательное прошлое, сводим глубину и сложность драматических процессов к этническим разборкам в истории. Ни основатель Майкопа Викентий Михайлович Козловский, ни комендант Феофан Федорович Дубяга, ни первый староста Г. Н. Шапошников не заслуживают такого отношения. А известный востоковед и археолог, профессор Петербургского императорского университета Н. И. Веселовский? Раскопки майкопских курганов, проведенные под его руководством и существенно обогатившие наши знания о культуре жившего здесь в древности населения, вовсе не свидетельствуют о «колониальных» устремлениях новых жителей. Обычным в истории колониальных империй было другое: уничтожить всякую память о культурных достижениях и истории местного населения.
Немало сделали для благоустройства и развития в городе просвещения, здравоохранения, транспорта городские головы Д.И. Зиньковецкий, И.И. Братухин, С.И. Иванов, П.П. Голев, К.М. Козо-Полянский. Что знают об этих подвижниках, которым в европейском или американском городе давно бы поставили памятники, авторы гневных обращений к президенту? Проходя по центру Майкопа мимо одного из самых красивейших его домов, принадлежавших в начале прошлого столетия С. И. Иванову, сегодня мало кто задумывается, чем был этот незаурядный человек для города. Между тем, Сергей Иванович, исправлявший поначалу хлопотную должность майкопского нотариуса, положил немало труда в становлении здесь правовой системы. Будучи избран майкопчанами городским головой, он постоянно заботился о процветании и развитии, был одним из инициаторов открытия в 1898 г. Пушкинского народного дома, заложившего основу Русского драматического театра имени Пушкина (ныне Адыгейский театр).
А историк и педагог Михаил Александрович Харламов? Его труд «История возникновения и развития города Майкопа в связи с историей Закубанского края» до сих пор остается единственной полноценной фундаментальной и систематической работой по дореволюционной истории города. Скромный преподаватель реального училища создал замечательное произведение, которое отвечало требованиям времени и возросшим культурным запросам горожан. За 95 лет, прошедших со дня выхода работы Харламова, город, несмотря на появлявшиеся к юбилейным датам обзорные очерки, так и не обрел своего летописца, равного по масштабам и значимости М. Харламову!
Город был заметным центром казачьей и офицерской интеллигенции. Сегодня мало кто из горожан знает о полковнике Владимире Ивановиче Лисевицком (1863-1920), служившем в управлении Майкопского отдела. Лисевицкий - автор «Истории 2-го пластунского батальона», поэт, создавший целый ряд проникновенных произведений об условиях жизни и службы героических пластунов в Закавказье. Жил в Майкопе и другой военный историк, есаул Константин Иванович Раковский, написавший историю 25-го полка Кубанского казачьего войска.
Майкоп занимал огромное место в просвещении адыгов. С 1866 по 1899 гг. здесь действовала одногодичная горская школа, где преподавал известный адыгский просветитель и последователь К.Д. Ушинского П. Тамбиев. Адыги учились и в других учебных заведениях Майкопа.
Перечеркивать все это сегодня - значит лишать нынешнюю столицу братской Адыгеи памяти, искусственно создавать в ее прошлом новые белые пятна. «Русский» период истории Майкопа (в 1910 г. в городе проживали 42847 русских и лишь 27 человек горцев) был значимым и неотъемлемым этапом в жизни города. Поэтому юбилей Майкопа имеет полное право на существование.