Человека обмануть можно, Всевышнего - никогда!

Люди, неравнодушные к еде (а их на Кавказе подавляющее боль-шинство), хорошо знают, как трудно в наше время найти настоящую «домашнюю» курицу. Вы можете часами ходить среди куриного изобилия на рынке и купить в лучшем случае то, что можно хотя бы пожарить, а в худшем - бледную, словно надутую, тушку, один взгляд на которую наводит на грустные мысли. О крепком ароматном бульоне, который когда-то прописывали доктора, и говорить не приходится: пить то, что получается из таких кур, элементарно опасно для здоровья.
Но не все так плохо. Спешим обрадовать любителей курятины: последние несколько месяцев на рынках Ингушетии, Северной Осетии и даже Кабардино-Балкарии стали появляться так называемые «джейрахские» куры, по вкусу совсем как домашние. Пока, правда, в небольших количествах, но вот что показательно: некоторые торговцы уже вовсю продают продукцию других птицефабрик, выдавая ее за джейрахскую. В надежде узнать секрет такого успеха, мы отправились к Алихану Ахриеву, который около двух лет тому назад взял в аренду полуразрушенную ферму и теперь разводит там кур. И делает это не ради обогащения любыми путями, а прежде всего - во благо человека, потребителя его продукции. И, как выяснилось позднее, не только кур.
- Нет у меня никакого секрета! - засмеялся Алихан в ответ на наш вопрос. - Известно же: человек - это то, что он ест. Вот и курица тоже. Пойдемте, покажу.
При входе в курятник мы привычно задержали дыхание: запах в таких местах бывает, мягко говоря, специфический. Как оказалось, напрасно - здесь не было никакого запаха плюс идеальная чистота. Куры находятся в просторных клетках, вдоль рядов устроены кормушки и поилки - так, чтобы птицы могли свободно дотянуться до корма и воды. Корм - кукуруза и пшено, никакой химии. Как же так: ведь недаром весь мир кормит кур комбикормом с добавками, натуральное нынче дорого, тогда какой смысл держать ферму?
- Смысл все равно есть, - говорит Алихан, - иначе бы я этим не занимался. Мне вот советовали: корми химией, добавляй в корм желтую краску, чтобы куры были желтого цвета, как домашние. И наплевать, что краска потом поднимается в бульоне в виде ядовитой накипи, главное - продать. Раз продал, два, а что потом? Клиенты перестанут мне доверять, разве настоящий бизнес так делают? А самое главное - нечестно это. Килограмм натурального корма стоит примерно 17 рублей, с «химией» - 12.
Разница, конечно, ощутимая, но даже и с учетом ее выращивать «домашних» кур все равно выгодно. Оптовики заранее занимают очередь за продукцией фермы, и Алихан уже подумывает о расширении бизнеса. Кроме хозяина и его семьи, на ферме работают пять человек. Птичницы получают по 20 тыс. рублей в месяц (это к вопросу о безработице и нищете в Ингушетии), а старшая птичница, грузинка Дали, - в два раза больше. В Грузии Дали работала на животноводческой ферме, а здесь переквалифицировалась в птичницу, достойную статьи в книге рекордов: за час она ощипывает и разделывает 100 птиц. Помимо кур, в фермерском хозяйстве 60 коров, около 20 ульев, а также пруд с сазанами и карпами.
- Купил в Ставропольском крае 5 тыс. мальков и выпустил, они выросли - теперь в пруду даже килограммовые карпы есть. Пока не продаю. Приезжают ребята - посидеть с удочкой, на здоровье, мне не жалко. Вот хочу сделать другой водоем, для речной форели, с течением, искусственными порогами - вот это будет здорово! У нас был небольшой пруд, но когда река Армхи разлилась, вся моя форель ушла в Терек. Ферма находится прямо на берегу, а через реку - село Чми в Северной Осетии, откуда родом Алихан и его предки.
- В 1992 году наш дом разрушили и сожгли, мы с братьями успели переправить на эту сторону скот и кое-что из имущества, - рассказывает хозяин. - Я когда-то работал во Владикавказе, где у меня были и остались друзья. Я и сейчас там часто бываю и могу рассчитывать на их помощь. Не бывает плохих народов, бывают плохие люди. В семье не без урода, сами знаете. Как-то приехали ко мне издалека гости, а водки у меня не было - дефицит ее был у нас в то время. Беру трубку и звоню приятелю во Владикавказ, он как раз водкой занимался. Пришли, говорю, ящик, потом сочтемся. Часа через полтора, не больше, мне звонят с нашего ингушского поста: встречай «КАмаЗ». Поехал - точно «КАмаЗ», полный водки. Звоню приятелю, а он мне: бери, это подарок, гостей надо принимать достойно! Ну, взял я пару ящиков, остальное обратно отправил с тем же водителем. Нечего, говорю, мне тут народ спаивать.
Мы сидим в беседке и слушаем, как бежит по камням вода - шум, который можно слушать сто лет, и не надоест. На столе - хлеб, домашняя сметана, сыр и душистый горный мед. О меде и о пчелах Алихан может говорить часами - и при этом так увлекательно, словно читает по написанному. Чувствуется, что он не просто любит, но еще и уважает пчел - существ фактически разумных, каждый день которых проходит в осмысленном труде.
- Что обычно женщины делают, когда в розетке мед закончился? Сполоснут и воду выплеснут. А вы налейте теплой воды и выпейте, чтобы ни капли не пропало - в этом меде сколько труда! Чтобы выработать один грамм меда, рабочая пчела делает 6-7 тыс. вылетов, потому и живет так мало. А пчелиному уму и некоторые люди позавидуют. Часто мыши-полевки залезают в ульи мед воровать. Пчелы их убивают, а чтобы мыши не разлагались и не портили улей, они обмазывают их прополисом, который, как известно, сильнейшее антисептическое средство. И мышь хоть тысячу лет будет лежать в улье, как мумия в пирамиде.
В семье Ахриевых к труду приучены все. Десятилетним мальчиком Алихан уже пас овец в горах месяцами. Утром, до занятий в школе, помогал ухаживать за скотиной, после школы ездил в лес за дровами. И так - каждый день. Многие отцовские уроки он запомнил на всю жизнь.
- Помню, был у нас сосед-грузин. Занимался работами по камню, делал памятники. И очень мне понравился один его инструмент, маленький такой, необычный молоток. Ну я его потихоньку взял и принес домой, думал, никто не заметит. Но только отца не обманешь, увидел молоток и сразу же все понял. «Где взял?» - спокойно так спрашивает. «Нашел», -отвечаю. После этих слов отец меня побил. Потом, когда со мной разобрался, сказал: «Теперь возьми молоток и отнеси на то самое место, где нашел».
- Воровать и обманывать - самый большой грех, - продолжает Алихан. -Будешь трудиться честно - все у тебя будет. У отца больше 300 баранов было, много коров, все своим трудом нажил, а потому и уважением большим пользовался. Даже если подойти с чисто практических позиций, то все равно получается, что честно жить выгоднее. Человека обмануть можно, Всевышнего - никогда. Расскажу одну историю. Держали мы как-то ульи неподалеку отсюда, тоже у реки. Рядом с нами стояли ульи других людей: держали их отец с сыном, вроде, очень верующие. И вот как-то замечаю, что папаша купил в магазине несколько бутылок водки. Зачем, думаю, верующему водка, он же ни капли не пьет? А потом выяснилось, что этой водкой он своих пчел поил. Пьяные пчелы свободно в чужие ульи залетают и мед воруют, а пчелы-охранники пьяных пчел не трогают, боятся почему-то. Через несколько дней река сильно разлилась. Но вот что интересно: ульи других людей вода не тронула, а соседские унесла - все до одного. После этого они отсюда уехали, и больше в этих местах их никто не видел.
Все зло, считает Алихан, от праздности. А труд, помимо всего прочего, дает человеку главное - чувство собственного достоинства. Так говорил Алихану отец, этому же он учит своего сына. Ахмед Ахриев работает в Джейраховском отделении Росельхозбанка, а в свободное время всегда помогает отцу на ферме.