Итоги приватизации

или Кому в Сочи негде оправиться?
Тёмно-серое многоэтажное здание похоже на административный корпус какого-нибудь машиностроительного завода. Сам по себе дом вызывает какое-то тягостное ощущение и не вписывается в архитектурный облик города, о котором так часто говорят сочинские чиновники. Здесь полная безысходность. Внутри - ещё хуже.
При виде журналистов люди суетятся. Каждый старается рассказать о своих проблемах и непременно зовёт туда, где они есть. Вот мы вместе поднимаемся на четвёртый этаж. Широкие лестничные проёмы, не грязно, но стены свежей краски, по-видимому, не видели очень много лет. В коридоре сумрачно, он длинный и по обе стороны - двери в комнаты, в конце - оборудованная жильцами кухня. Из комнаты выглядывает хрупкая девушка. И тут уж сопровождающие нас люди забывают обо всём, и как звери, бросающиеся на жертву, устремляются к ней. Ранее жители общежития с улицы Пластунской, 50 пожаловались на то, что они могут лишиться единственного на этаже санузла. Разобраться в причинах довелось корреспонденту «СК» и Евгению Горлову, заместителю главы администрации Центрального района г. Сочи. Но про нас люди на некоторое время забыли, как только на пороге появилась Наталья Шевченко.
- Подобрала тут всё под себя и командуешь! - заспорил мужчина лет 60-ти. - А кто ты такая?!
- Да у неё не только здесь, у неё ещё дом есть! - пошла в наступление и черноволосая женщина.
- Да вы мне вообще не нужны! - закричала на них Наталья.
Приблизительно такой диалог длился минут 10. Речь шла много о чём, но вот о чём - понять сразу было сложно. Но впечатлиться было от чего. У хрупкой девушки оказался командирский голос, которым она умело парировала. Дверь в комнату Натальи была открыта, из неё выглядывали дети, которые, по-видимому, не впервые становились участниками таких «спектаклей». Младший ребёнок (а у девушки трое детей) периодически начинал хныкать, женщина брала его на руки и продолжала криком общаться с соседями. Мальчик то притихал, то вновь начинал плакать. Большими, полными страха глазами, смотрела на ссорящихся девочка-подросток.
Из школьных лет вспомнилась сразу пьеса Горького «На дне» и ее первые строки: «Подвал, похожий на пещеру. Потолок - тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой». Приблизительно так выглядел собственно объект раздора - туалет. Ванная комната наводила ужас. Все стены в грибке, отколовшиеся плитки, ржавая ванна.
Горький писал о пьесе: «Она явилась итогом моих почти двадцатилетних наблюдений над миром «бывших людей», к числу которых я отношу не только странников, обитателей ночлежек и вообще «люмпен-пролетариев», но и некоторую часть интеллигентов, «размагниченных», разочарованных, оскорбленных и униженных неудачами в жизни. Я очень рано почувствовал и понял, что люди эти - неизлечимы».
В XXI веке люди те же. И какая кошка может пробежать между ними, чтобы так друг друга ненавидеть? Собственно, с первых минут их общения было ясно - ненависть, зависть, обида, несправедливость - тут всё смешалось в единый клубок, который предстояло распутывать.
Видимо, более успешная в материальном плане Наталья вызывала некое раздражение. И представители пяти семей, видя надменность девушки, начинали чувствовать себя людьми как бы второго плана. Договариваться они не собирались. Каждый из них пытался как можно хлеще задеть друг друга.
В советские годы это жилое помещение имело статус общежития, и на каждом этаже было по два санузла. На четвёртом этаже теперь только одна ванная комната, и та под угрозой закрытия. После того, как у здания появилась несколько собственников, один из которых и приватизировал сразу и свою комнату, и туалетную. У остальных жильцов документы только на свои комнаты. Получается, что хозяин - барин: захотел - открыл дверь в туалет, а захотел -и не открыл. Всё зависит от взаимоотношений между людьми, но они в последнее время по каким-то причинам накалились. Барином здесь как раз и выступила Наталья. Ей по наследству от бабушки, владевшей акциями предприятия, которому принадлежала общага, достались некоторые хозяйственные постройки, гараж, жилые комнаты.
- Подождите, мы вас не брали, не путайте божий дар с яичницей, этот документ законный. Вот тут указано, что у меня в собственности моя комната, ещё одна и санузел, - тыкала в нос скандалистам хозяйка туалета.
- Я тут 10 лет живу, - кричал мужчина, - и пользовался санузлом всегда без вас!
- А я тут - 15! - кричала девушка.
Скандал продолжался. Всё на повышенных тонах. Прежние владельцы общежития свет, воду, тепло и вовсе отключили. Хозяева квартиры с туалетом взялись за порядок. Создали собственную фирму, заключили с коммунальными организациями договоры, в результате на этаже появилась цивилизация: вода, свет, тепло. В то время как в соседнем подъезде люди много лет обходятся и без этих благ.
- Мы с мужем тратим деньги, проводим все коммуникации, покупаем тэн, потратили вот недавно ещё 50 тысяч. Почему люди не понимают, что не мы им тепло отключили, а всем нам, они мотивируют это тем, что мы взяли их под крыло, - уже в интервью объясняет Шевченко.
«Под крылом» у семьи Шевченко жильцы чувствуют себя некомофортно, особенно когда начинаются разговоры о закрытии туалета. А всего то и нужно понять друг друга. Установить контроль за денежными средствами и вместе вести хозяйство. Но кроме крика, общего недовольства, разногласий и внутреннего нетерпения друг к другу мне рассмотреть ничего не удалось. В результате неуважения друг к другу и началось манипулирование туалетом.
- На каком основании мы платим им, если мы им не нужны - 5 тысяч, 4300, 3800, 4900? Мы не нужны, а они берут деньги, делают ремонт, только не в туалете, а у себя, - говорит Георгий Сологашвили.
- Они так сказали нам: проводите трубы, насосы в комнаты, но что это будет? Даже говорят, что коридор их, - разводит руками Людмила Лихачёва.
Управлять общим имуществом - для жильцов дома дело, видимо, непростое. По идее они могут определить нового представителя и выбрать другой способ управления своим жильём. А вот приватизированную ванную комнату можно вернуть только по суду.
Евгений Горлов, заместитель главы администрации Центрального района г. Сочи долго копошился с бумагами, которые ему дали люди. Затем на лестничной клетке присел на корточки, и уже в конец измождённый выяснениями что, где и чьё, начал разъяснять людям, что дальше делать.
- Мы готовы помочь в части юридической: организовать работу, чтобы суд определил правомерность этих действий, ведь вы не имеете сетей жизнеобеспечения, а так не должно быть, - говорил без энтузиазма в голосе чиновник, так и не поднявшись с корточек (обычно так делают взрослые, когда приседают, чтобы быть наравне с маленькими - в таком случае ребёнок начинает на равных общаться). Представитель администрации посоветовал жильцам обратиться и в жилищную инспекцию, а также в прокуратуру, чтобы службы разобрались в эффективности используемых средств, раз уж найти общий язык у соседей никак не получается.
А общага, проданная в период приватизации по частям, имеет теперь несколько хозяев. В итоге у одних - свет, вода и скандалы, у других - тишина и тишина… ни воды, ни света, ни тепла и спорить получается не о чем.