Человек появляется на свет беспомощным розовым комочком, чтобы по прошествии лет стать (или не стать) кем-то в этой жизни; оставить в ней след, а не наследить.
Евгении Владимировне Астафьевой, родившейся 9 апреля 2008 г. в городе Ставрополе, третьему ребенку в семье Владимира и Виктории Астафьевых, злая судьба не оставила «прошествия лет»: 11 октября 2008 г. девочка умерла в краевой детской клинической больнице г. Ставрополя. Могла бы судьба быть более благосклонной к Евгении? Изучив обстоятельства и материалы дела, думаю, что нет: именно в первые месяцы этой короткой жизни на пути Евгении встали люди в белых халатах, не выполнившие свой профессиональный долг - то ли по незнанию, то ли по халатности… Вот так, навскидку, определить, специалист стоит перед тобой, или просто человек в белом халате, волею случая занимающий не свое место, невозможно. Да и не обязаны мы все быть медиками, обывателю достаточно осознания того, что он безоговорочно доверяет «белому халату» самое дорогое, что у него есть - жизнь своего ребенка…
Обвиняя в этой смерти врачей детской поликлиники № 3 г. Ставрополя (сделали плановую прививку, несмотря на противопоказания, что впоследствии «запустило в действие механизм» неизлечимого заболевания), родители написали соответствующее заявление в правоохранительные органы. Уголовное дело не было возбуждено «за отсутствием состава преступления». Тогда Астафьевы обратились в суд с гражданским иском о возмещении морального вреда (чтобы хоть какая-то правда восторжествовала). Короткая жизнь несчастной девочки легла в основу нескольких томов судебного разбирательства и, как ни странно, суд первой инстанции оказался на высоте и «раздал всем сестрам по серьгам» - удовлетворил иск Астафьевых.
О своих мытарствах, обо всем, что она пережила в эти ужасные полгода, - единственные полгода жизни своей дочери, - Виктория Астафьева написала письмо в редакцию - это не письмо, и не жалоба, это - крик израненной души.
Цитаты из документов необходимы и позволяют в полной мере понять суть трагедии.
Из Решения Промышленного районного суда г. Ставрополя от 17 ноября 2010 г.: «…согласно Акта судебно-медицинского исследования. №31, на этапе оказания помощи в поликлинике имели место существенные дефекты обследования и профилактики поствакциональных осложнений у ребенка: в возрасте 1 месяца ребенку не проведен общий анализ крови, как того требуют нормативные документы…; не проведен общий анализ крови непосредственно перед вакцинацией; необходимость этого лабораторного исследования у Астафьевой Е. В. диктовалась отсутствием исследования крови в 1 месяц, наличием клинических признаков аллергического дерматита в анамнезе; вакцинацию было необходимо провести щадящими вакцинами, не одномоментно и на фоне приема профилактических доз антигистаминных препаратов. Эти дефекты обследования и вакцинации обусловили неблагоприятное воздействие вакцин и предрасположенного организма, что, в свою очередь, реализовалось в развитие аутоиммунного процесса - тромбоцитопенической пурпуры. У Астафьевой Е. В. тромбоцитопеническая пурпура имела тяжелое течение, плохо поддавалась лечению…
Врач-педиатр Сариева Л. Г. не распознала клинические признаки тромбоцитопении, без достаточных к тому оснований установила отсутствие противопоказаний к вакцинации и назначила ребенку прививки АКДС полиомиелит; не осуществляла должного контроля за состоянием здоровья ребенка в поствакциональном периоде, из-за чего несвоевременно выявлены поствакцинальные осложнения, и ребенок поздно госпитализирован в больницу.
Налицо факт оказания ненадлежащей медицинской помощи по качеству и объему пациенту Астафьевой Е. В. в МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя, что привело к тяжкому расстройству здоровья, развитию идиопатической тромбоцитопенической пурпуры (аутоиммунного заболевания).
Поствакцинальные осложнения, ущерб здоровью ребенка находятся в прямой причинно-следственной связи с заведомо неправильными врачебными действиями. Факт неправильных действий врача-педиатра подтверждается (здесь и далее выделено автором) Приказом Минздрава и соцразвития РФ №307 от 28.04.2007 г. и рядом других нормативных актов…
При выписке из родильного дома Астафьевой Е. В. в обменной карте, выданной МУЗ ГКБ №4 г. Ставрополя указаны: гемолитическая болезнь новорожденного (ГБН) по системе АВО, а также рекомендация неонатолога - контроль билирубина в динамике. Упомянутый диагноз указывает на наличие у Астафьевой Е. В. первичного иммунодефицита…
При оказании медицинской помощи в МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя перед проведением вакцинации не провели надлежащее медицинское обследование Астафьевой Е. В., некачественно собрали анамнестические данные, не выполнили рекомендаций врача-неонатолога. Халатное отношение специалистов указанного медучреждения привело к вакцинации Астафьевой Е. В. при наличии прямых противопоказаний. Заболевание не поддалось лечению из-за неблагоприятного воздействия вакцин на организм, стало неизлечимым, в связи с этим 11 октября 2008 г. ребенок умер…»
Суд правильно разобрался в деталях: заболевание, с которым родилась Евгения, не было неизлечимым - это обычная разновидность желтушки (гемолитическая болезнь новорожденных), которая проходит на третий месяц; оно стало неизлечимым вследствие безграмотных действий врачей.
«Таким образом, действиями (бездействиями) специалистов МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя причинен существенный ущерб здоровью Астафьевой Е. В. повлекший в дальнейшем её смерть…
На основании изложенного, руководствуясь ст.173, 193-198 ГПК РФ, суд решил: Исковые требования Астафьевой В. Е., Астафьева В. Е. удовлетворить частично…»
Здесь бы и поставить точку - и в нашем повествовании, и вообще, во всей этой драматической истории, которая тянется уже третий год. Но сторона-ответчик (детская поликлиника №3) пыталась обжаловать это решение в вышестоящей судебной инстанции.
«22 февраля 2011 г. Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда… рассмотрев в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе… на решение Промышленного районного суда… от 17 ноября 2010 г. по гражданскому иску…считает, что судом первой инстанции верно сделан вывод о том, что врачом-педиатром МУЗ «Городская детская поликлиника №3» допущены серьезные дефекты обследования до проведения вакцинации ребенку, что повлекло проведение вакцинации, приведшей к ухудшению состояния здоровья малолетней Астафьевой Евгении в поствакцинальном периоде. Вина участкового врача-педиатра Сариевой Л. Г. подтверждается также приказом главного врача МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя №…, согласно которому Сариевой Л. Г. объявлен выговор за ненадлежащее исполнение возложенных должностных обязанностей…судом первой инстанции верно сделан вывод о том, что наличие причинной связи между вакцинацией и ухудшением состояния здоровья ребенка, развитием у нее тромбоцитопенической пурпуры подтверждается также решением Министерства труда и социальной защиты населения Ставропольского края от 12.03.2010 г., согласно которому Астафьевой В. Е. назначено единовременное пособие в связи со смертью её ребенка… Исходя из изложенного судебная коллегия определила: решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 17 ноября 2010 г. оставить без изменения…»
Возвращаясь к судебному разбирательству первой инстанции, нельзя не упомянуть о других вопиющих фактах, которые были вскрыты в его процессе «... в истории развития ребенка записи ведутся хаотично, не в хронологической последовательности, получается, что фактически записи вносились не в тот день, который указан при внесении записей, а в иные дни. Некоторые даты исправляют по несколько раз, при этом меняют цвета чернил… Исправления вносятся не путем зачеркивания ранее написанного текста, а с помощью корректора, наклеивания полос бумаги. Вырваны листы из Истории развития ребенка, отрезаны часть результатов анализа крови с указанием рекомендаций, за один и тот же день записи внесены разными чернилами, что указывает на нарушение порядка ведения данного рода медицинской документации, а также указывает на признаки, дальнейших дописок и подлога».
Чтобы совсем было понятно, о чем идет речь, обратимся сначала к А.С. Пушкину, который однажды написал: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман»; а затем - к толковому словарю: «ПОДЛОГ - в уголовном праве преступление, заключающееся в подделке подлинных или в составлении фальшивых документов. Различают должностной ПОДЛОГ и ПОДЛОГ, совершаемый частным лицом. Должностной ПОДЛОГ - внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, подделка, подчистка официальных записей, а также внесение в книги заведомо ложных сведений. Должностной ПОДЛОГ совершается с прямым умыслом из корыстных или иных личных побуждений».
Товарищи ставропольские сыщики! От имени общественности, которую представляю по долгу службы, обращаюсь к вам, господа милиционеры-полицейские! Коль уж вы всем скопом не разглядели состава преступления в действиях «специалистов» МУЗ «Городская детская поликлиника №3», и по той причине не возбудили против них уголовное дело, то сейчас за вас выполнили работу мама погибшей девочки и Промышленный районный суд г. Ставрополя: в решении суда прямо указано на наличие признаков подлога - уголовного преступления (см. выше). Вам, товарищи сыщики, и карты в руки, в смысле - медицинские карты. Авторов «возвышающего обмана» - к ответу!
Уникальны, по своему внутреннему содержанию, и другие документы, позволяющие «пролить свет» на эту историю. В частности, выписка из протокола заседания КИЛИ № 46/42, где в подпункте «замечания» указано буквально следующее:
«1. На догоспитальном этапе недооценен иммуннологический статус ребенка, прививка выполнена без проведения общего анализа крови и тромбоцитов на фоне уже развившейся картины геморрагического кожного синдрома.
2. В отделении: по обследованию: а) не выполнена эхокардиография при наличии кардиомегалии; б) не обследован на внутриутробные инфекции.
По лечению - имеет место полипрагмазия (по словарю - одновременное назначение (нередко неоправданное) больному множества лекарств или лечебных процедур. Может привести к невозможности контроля эффекта лечения, увеличить риск побочных эффектов, снизить приверженность пациента к лечению и повысить стоимость терапии - Р.К.), при длительном назначении глюкортикоидов не проводилось исследование глюкозы крови и оценка динамики веса. Избыточное переливание тромбомассы. Все вышеперечисленные замечания не повлияли на исход заболевания. Смерть ребенка была непредотвратима».
В подобном стиле исполнен и сводный анализ амбулаторной карты 10 участка детской поликлиники №3, истории болезни №8934 и заключения краевого детского патологоанатома о причине смерти Астафьевой Е.В. В амбулаторной карте - 5 замечаний на грубейшие нарушения по поликлинике; в истории болезни - 15 (!) замечаний на столь же грубейшие нарушения, но уже в больнице. Например: «дневники в отделении ведутся не ежедневно, есть перерывы в несколько дней. Рентгенография органов грудной полости не в день установки внутривенного подключичного катетера, а на следующий (т.е., практически непонятно, куда вливались лекарственные препараты - Р.К.), патология со стороны сердца выявлена 07.08., консультация врача-кардиолога назначена 13.08. (т.е. - через неделю (!) - Р.К.) 07.10. невролог назначает реоглюман, дежурный педиатр отмечает, что реоглюман вводится, а 08.10. невролог пишет о том, что препарат не вводится». Вся эта бестолковщина творилась вокруг несчастного ребенка до самой его смерти, о чем и свидетельствуют замечания комиссии - на двух листах машинописного текста, а в конце - та же приписка «…была непредотвратима».
Непредотвратима - опять же, по словам медиков, которых вполне устраивал именно такой вердикт. Прямо скажем, сработано «под Штирлица», который утверждал, что запоминается последняя фраза. И уже после появления на свет этих, по сути, отписок, за эту фразу, как за спасительную соломинку, ухватятся все, кто, так или иначе причастен к смерти Евгении Астафьевой. Действительно, а зачем что-то делать, если смерть неотвратима?
Поразительно, но почти «слово в слово» это говорил и гоголевский персонаж из «Ревизора» Артемий Филиппович Земляника - попечитель богоугодных заведений: «Насчет врачевания мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Что и говорить, написано 200 лет назад, а звучит свежо, по-сегодняшнему. Да все потому, что бестолковый врач Христиан Иванович - «вечно живой», и у него есть последователи. С ними и предстояло встретиться через несколько дней после ознакомления с деталями этой истории: по законам жанра, должна была быть выслушана и вторая сторона.
Сначала состоялся визит в детскую поликлинику №3, где мы беседовали с главным врачом О. В.Копейкиной, и первая фраза, которую произнесла Ольга Викторовна, дословно звучала так: «Ребенок родился с врожденным пороком, который несовместим с жизнью, а то заболевание, от которого он умер - как следствие этого порока». В общем, смысл получасовой беседы сводился к тому, что на момент разговора мне уже итак было известно - все из тех же справок-отписок - «Смерть была непредотвратима». Кроме того, Ольга Викторовна увлеченно рассказывала, как она буквально по крупицам собирала «коллектив профессионалов, единомышленников» этого «лучшего в Ставропольском крае, и, пожалуй, в Южном (?) федеральном округе» медицинского учреждения. К слову сказать, некоторые пассажи о вышеупомянутом «профессионализме» (конечно, не всего коллектива, а отдельных его членов) так и просятся в строку. В поликлинике мамашам раздают брошюры просветительского характера, толковые такие книжонки, написанные простым, понятным обывателю, языком. Держу в руках одну из таких книжонок - «Супер мама. Пособие для родителей. Здоровье малыша и мамы», на стр. 24 черным по белому написано: «Гемолитическая болезнь у новорожденных имеет несколько форм проявления, но наиболее часто встречается желтушная форма… После выписки из роддома такие малыши в течение трех месяцев должны находиться под пристальным вниманием участкового педиатра (из-за риска неожиданного разрушения эритроцитов). В это время им нельзя делать прививки и давать какие-либо медикаменты…». Цитата напрямую указывает на то, о чем предупреждали врачей поликлиники их коллеги из роддома, сделав об этом соответствующую запись в амбулаторной карте. Жаль, что эта познавательная брошюра случайно не попала на глаза врачу-педиатру Сариевой Л. Г…
Некоторые фрагменты беседы с главврачом О. В. Копейкиной заслуживают того, чтобы быть приведенными полностью.
« - Нет здесь состава преступления врача. Я не понимаю, почему мы должны выплачивать моральный ущерб.
- Кстати, еще не выплатили?
- Я подала следующую апелляцию.
- В Верховный суд?
- Да. Я считаю, что здесь судебное заседание прошло формально по признакам того, что суд пожалел родителей. (Здесь требуется небольшое лирическое отступление по поводу «формальности» заседания суда. Две сумедэкспертизы, которые проводили квалифицированные профессора со стажем более 25 лет (Иваново, Москва), а также приглашенный судом независимый судмедэксперт Ставропольского СМЭ, позволили суду установить причинно-следственные связи и принять правильное решение - Р.К.). Наверное, и Верховный суд присудит выплачивать этот моральный ущерб. Ну что ж, я использую все варианты, чтобы защитить и честь поликлиники, и врача, который в принципе не стал причиной этой смерти.
- По какой статье уволили Сариеву?
- Мы её не увольняли, она уволилась сама, по собственному желанию. Когда смерть случилась, были большие разборки, медсоветы. Мы все это проводили, все четко. Да, у нее были недочеты, там, в первичном наблюдении. Мы посмотрели на недочеты и по другим детям (!). После разбора мы ей вынесли выговор за определенные недочеты в работе.
- То есть, прямой связи между увольнением и этим случаем нет?
- Нет. Все экспертизы показали, что доктор не стал причиной смерти.
- За что же выговор тогда?
- За недочеты. Мы взяли её работу в целом, были недочеты в осмотрах, то ли родители виноваты, то ли она виновата, тут уже вопрос другой. Если бы она не сделала в этот момент вакцинацию, то вообще разговоров бы не было.
- В решении суда указано, что имели место подчистки в документах, подлоги.
- Упаси Бог!
- Вы читали решение?
- Конечно, почему я и не согласна.
- То есть, суд неправ?
- Это нонсенс. Там нечего чистить, графологической экспертизы никто не проводил. Я даже знаю, почему письмо пришло в редакцию.
- Почему?
- Потому, что я не хочу выплачивать эти деньги, я хочу, чтобы был суд высшей инстанции».
Далее предстояло нанести визит в Краевую детскую клиническую больницу, где и проходила финальная часть драмы. Забегая вперед, скажу, что в больнице беседы вообще не получилось: там хранили обет молчания. Во всяком случае, завотделением А. В. Рогов наотрез отказался давать какие-либо комментарии без разрешения руководства больницы. А зря «поскромничал»: ему было что рассказать. Ведь именно Александр Валентинович в числе первых «поощрен» выговором в приказе Минздрава Ставропольского края, и аналогичным приказом по ДККБ с формулировкой: «за недостаточный контроль за состоянием лечебно-диагностического процесса ребенка Астафьевой Е. В., нарушение деонтологии» (деонтология - учение о морали, нормах нравственного поведения, общественном долге врача, отношении к пациенту). Сюда же можно отнести и цинизм, с которым сталкивалась автор письма на протяжении всего пребывания в детской больнице: врач советовал маме «легко относиться к смерти ребенка», которого, собственно, сами врачи и довели до этого состояния; или уговоры врача отказаться от тех или иных лекарств - «все равно уже укреплять нечего» - все это и другое давило на психику и делало пребывание в этой больнице невыносимым). Всего в этих приказах - по больнице и поликлинике - 11 человек, и каждый из них приложился к трагедии по-своему: участковый педиатр Сариева Л. Г. провела «убийственную» вакцинацию, преступив главную заповедь врача - «Не навреди»; дежурный реаниматолог Попова Л. К. отказалась принимать ребенка в отделение реанимации, при наличии достаточных оснований; лечащий врач Романенко Л. А. канцелярскими проволочками сумела даже такую тяжелую процедуру как выдача трупа, сделать еще более невыносимой (родителям, убитым горем, пришлось вызывать в больницу ОМОН, чтобы забрать свое дитя).
Возвращаясь к визиту в больницу, остается добавить, что санкции руководства на интервью так и не поступило: на момент отсутствия главного врача больницы его обязанности исполняла замглврача Л. А. Сухачева, которая радушно дала согласие на беседу, но когда узнала тему разговора, сказала, что у нее нет времени. В принципе, такой поворот событий нетрудно было предугадать. Да и о чем, собственно, говорить, если в решении суда и так все сказано. Ведь, по сути, решение Промышленного районного суда г. Ставрополя - это не только юридический факт признания вины конкретных людей: Сариевой Л. Г. и «иже с ней», это еще и в некотором смысле - приговор системе здравоохранения, причем, не только отдельно взятого ставропольского (хотя его - в первую очередь), а всей системе в целом; системе, в которой в принципе возможны сариевы, роговы «и другие официальные лица».
Независимо от решений судов, которые уже были, и возможно, будут еще, у этой истории - жизнеутверждающий конец. На следующий год после трагедии Виктория Астафьева родила сына. После всех мытарств, мучений, унижений и страданий, через которые прошла эта стойкая женщина, рождение ребенка для нее - лучшая память об ушедшей Женечке, и лучший пример всепобеждающей жизни.
P.S. После смерти дочери Виктория Астафьева посадила на своей малой Родине - в Элисте, на территории православного храма, березку. Деревце прижилось, и уже встречает свою вторую весну…
Евгении Владимировне Астафьевой, родившейся 9 апреля 2008 г. в городе Ставрополе, третьему ребенку в семье Владимира и Виктории Астафьевых, злая судьба не оставила «прошествия лет»: 11 октября 2008 г. девочка умерла в краевой детской клинической больнице г. Ставрополя. Могла бы судьба быть более благосклонной к Евгении? Изучив обстоятельства и материалы дела, думаю, что нет: именно в первые месяцы этой короткой жизни на пути Евгении встали люди в белых халатах, не выполнившие свой профессиональный долг - то ли по незнанию, то ли по халатности… Вот так, навскидку, определить, специалист стоит перед тобой, или просто человек в белом халате, волею случая занимающий не свое место, невозможно. Да и не обязаны мы все быть медиками, обывателю достаточно осознания того, что он безоговорочно доверяет «белому халату» самое дорогое, что у него есть - жизнь своего ребенка…
Обвиняя в этой смерти врачей детской поликлиники № 3 г. Ставрополя (сделали плановую прививку, несмотря на противопоказания, что впоследствии «запустило в действие механизм» неизлечимого заболевания), родители написали соответствующее заявление в правоохранительные органы. Уголовное дело не было возбуждено «за отсутствием состава преступления». Тогда Астафьевы обратились в суд с гражданским иском о возмещении морального вреда (чтобы хоть какая-то правда восторжествовала). Короткая жизнь несчастной девочки легла в основу нескольких томов судебного разбирательства и, как ни странно, суд первой инстанции оказался на высоте и «раздал всем сестрам по серьгам» - удовлетворил иск Астафьевых.
О своих мытарствах, обо всем, что она пережила в эти ужасные полгода, - единственные полгода жизни своей дочери, - Виктория Астафьева написала письмо в редакцию - это не письмо, и не жалоба, это - крик израненной души.
Цитаты из документов необходимы и позволяют в полной мере понять суть трагедии.
Из Решения Промышленного районного суда г. Ставрополя от 17 ноября 2010 г.: «…согласно Акта судебно-медицинского исследования. №31, на этапе оказания помощи в поликлинике имели место существенные дефекты обследования и профилактики поствакциональных осложнений у ребенка: в возрасте 1 месяца ребенку не проведен общий анализ крови, как того требуют нормативные документы…; не проведен общий анализ крови непосредственно перед вакцинацией; необходимость этого лабораторного исследования у Астафьевой Е. В. диктовалась отсутствием исследования крови в 1 месяц, наличием клинических признаков аллергического дерматита в анамнезе; вакцинацию было необходимо провести щадящими вакцинами, не одномоментно и на фоне приема профилактических доз антигистаминных препаратов. Эти дефекты обследования и вакцинации обусловили неблагоприятное воздействие вакцин и предрасположенного организма, что, в свою очередь, реализовалось в развитие аутоиммунного процесса - тромбоцитопенической пурпуры. У Астафьевой Е. В. тромбоцитопеническая пурпура имела тяжелое течение, плохо поддавалась лечению…
Врач-педиатр Сариева Л. Г. не распознала клинические признаки тромбоцитопении, без достаточных к тому оснований установила отсутствие противопоказаний к вакцинации и назначила ребенку прививки АКДС полиомиелит; не осуществляла должного контроля за состоянием здоровья ребенка в поствакциональном периоде, из-за чего несвоевременно выявлены поствакцинальные осложнения, и ребенок поздно госпитализирован в больницу.
Налицо факт оказания ненадлежащей медицинской помощи по качеству и объему пациенту Астафьевой Е. В. в МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя, что привело к тяжкому расстройству здоровья, развитию идиопатической тромбоцитопенической пурпуры (аутоиммунного заболевания).
Поствакцинальные осложнения, ущерб здоровью ребенка находятся в прямой причинно-следственной связи с заведомо неправильными врачебными действиями. Факт неправильных действий врача-педиатра подтверждается (здесь и далее выделено автором) Приказом Минздрава и соцразвития РФ №307 от 28.04.2007 г. и рядом других нормативных актов…
При выписке из родильного дома Астафьевой Е. В. в обменной карте, выданной МУЗ ГКБ №4 г. Ставрополя указаны: гемолитическая болезнь новорожденного (ГБН) по системе АВО, а также рекомендация неонатолога - контроль билирубина в динамике. Упомянутый диагноз указывает на наличие у Астафьевой Е. В. первичного иммунодефицита…
При оказании медицинской помощи в МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя перед проведением вакцинации не провели надлежащее медицинское обследование Астафьевой Е. В., некачественно собрали анамнестические данные, не выполнили рекомендаций врача-неонатолога. Халатное отношение специалистов указанного медучреждения привело к вакцинации Астафьевой Е. В. при наличии прямых противопоказаний. Заболевание не поддалось лечению из-за неблагоприятного воздействия вакцин на организм, стало неизлечимым, в связи с этим 11 октября 2008 г. ребенок умер…»
Суд правильно разобрался в деталях: заболевание, с которым родилась Евгения, не было неизлечимым - это обычная разновидность желтушки (гемолитическая болезнь новорожденных), которая проходит на третий месяц; оно стало неизлечимым вследствие безграмотных действий врачей.
«Таким образом, действиями (бездействиями) специалистов МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя причинен существенный ущерб здоровью Астафьевой Е. В. повлекший в дальнейшем её смерть…
На основании изложенного, руководствуясь ст.173, 193-198 ГПК РФ, суд решил: Исковые требования Астафьевой В. Е., Астафьева В. Е. удовлетворить частично…»
Здесь бы и поставить точку - и в нашем повествовании, и вообще, во всей этой драматической истории, которая тянется уже третий год. Но сторона-ответчик (детская поликлиника №3) пыталась обжаловать это решение в вышестоящей судебной инстанции.
«22 февраля 2011 г. Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда… рассмотрев в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе… на решение Промышленного районного суда… от 17 ноября 2010 г. по гражданскому иску…считает, что судом первой инстанции верно сделан вывод о том, что врачом-педиатром МУЗ «Городская детская поликлиника №3» допущены серьезные дефекты обследования до проведения вакцинации ребенку, что повлекло проведение вакцинации, приведшей к ухудшению состояния здоровья малолетней Астафьевой Евгении в поствакцинальном периоде. Вина участкового врача-педиатра Сариевой Л. Г. подтверждается также приказом главного врача МУЗ «Городская детская поликлиника №3» г. Ставрополя №…, согласно которому Сариевой Л. Г. объявлен выговор за ненадлежащее исполнение возложенных должностных обязанностей…судом первой инстанции верно сделан вывод о том, что наличие причинной связи между вакцинацией и ухудшением состояния здоровья ребенка, развитием у нее тромбоцитопенической пурпуры подтверждается также решением Министерства труда и социальной защиты населения Ставропольского края от 12.03.2010 г., согласно которому Астафьевой В. Е. назначено единовременное пособие в связи со смертью её ребенка… Исходя из изложенного судебная коллегия определила: решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 17 ноября 2010 г. оставить без изменения…»
Возвращаясь к судебному разбирательству первой инстанции, нельзя не упомянуть о других вопиющих фактах, которые были вскрыты в его процессе «... в истории развития ребенка записи ведутся хаотично, не в хронологической последовательности, получается, что фактически записи вносились не в тот день, который указан при внесении записей, а в иные дни. Некоторые даты исправляют по несколько раз, при этом меняют цвета чернил… Исправления вносятся не путем зачеркивания ранее написанного текста, а с помощью корректора, наклеивания полос бумаги. Вырваны листы из Истории развития ребенка, отрезаны часть результатов анализа крови с указанием рекомендаций, за один и тот же день записи внесены разными чернилами, что указывает на нарушение порядка ведения данного рода медицинской документации, а также указывает на признаки, дальнейших дописок и подлога».
Чтобы совсем было понятно, о чем идет речь, обратимся сначала к А.С. Пушкину, который однажды написал: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман»; а затем - к толковому словарю: «ПОДЛОГ - в уголовном праве преступление, заключающееся в подделке подлинных или в составлении фальшивых документов. Различают должностной ПОДЛОГ и ПОДЛОГ, совершаемый частным лицом. Должностной ПОДЛОГ - внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, подделка, подчистка официальных записей, а также внесение в книги заведомо ложных сведений. Должностной ПОДЛОГ совершается с прямым умыслом из корыстных или иных личных побуждений».
Товарищи ставропольские сыщики! От имени общественности, которую представляю по долгу службы, обращаюсь к вам, господа милиционеры-полицейские! Коль уж вы всем скопом не разглядели состава преступления в действиях «специалистов» МУЗ «Городская детская поликлиника №3», и по той причине не возбудили против них уголовное дело, то сейчас за вас выполнили работу мама погибшей девочки и Промышленный районный суд г. Ставрополя: в решении суда прямо указано на наличие признаков подлога - уголовного преступления (см. выше). Вам, товарищи сыщики, и карты в руки, в смысле - медицинские карты. Авторов «возвышающего обмана» - к ответу!
Уникальны, по своему внутреннему содержанию, и другие документы, позволяющие «пролить свет» на эту историю. В частности, выписка из протокола заседания КИЛИ № 46/42, где в подпункте «замечания» указано буквально следующее:
«1. На догоспитальном этапе недооценен иммуннологический статус ребенка, прививка выполнена без проведения общего анализа крови и тромбоцитов на фоне уже развившейся картины геморрагического кожного синдрома.
2. В отделении: по обследованию: а) не выполнена эхокардиография при наличии кардиомегалии; б) не обследован на внутриутробные инфекции.
По лечению - имеет место полипрагмазия (по словарю - одновременное назначение (нередко неоправданное) больному множества лекарств или лечебных процедур. Может привести к невозможности контроля эффекта лечения, увеличить риск побочных эффектов, снизить приверженность пациента к лечению и повысить стоимость терапии - Р.К.), при длительном назначении глюкортикоидов не проводилось исследование глюкозы крови и оценка динамики веса. Избыточное переливание тромбомассы. Все вышеперечисленные замечания не повлияли на исход заболевания. Смерть ребенка была непредотвратима».
В подобном стиле исполнен и сводный анализ амбулаторной карты 10 участка детской поликлиники №3, истории болезни №8934 и заключения краевого детского патологоанатома о причине смерти Астафьевой Е.В. В амбулаторной карте - 5 замечаний на грубейшие нарушения по поликлинике; в истории болезни - 15 (!) замечаний на столь же грубейшие нарушения, но уже в больнице. Например: «дневники в отделении ведутся не ежедневно, есть перерывы в несколько дней. Рентгенография органов грудной полости не в день установки внутривенного подключичного катетера, а на следующий (т.е., практически непонятно, куда вливались лекарственные препараты - Р.К.), патология со стороны сердца выявлена 07.08., консультация врача-кардиолога назначена 13.08. (т.е. - через неделю (!) - Р.К.) 07.10. невролог назначает реоглюман, дежурный педиатр отмечает, что реоглюман вводится, а 08.10. невролог пишет о том, что препарат не вводится». Вся эта бестолковщина творилась вокруг несчастного ребенка до самой его смерти, о чем и свидетельствуют замечания комиссии - на двух листах машинописного текста, а в конце - та же приписка «…была непредотвратима».
Непредотвратима - опять же, по словам медиков, которых вполне устраивал именно такой вердикт. Прямо скажем, сработано «под Штирлица», который утверждал, что запоминается последняя фраза. И уже после появления на свет этих, по сути, отписок, за эту фразу, как за спасительную соломинку, ухватятся все, кто, так или иначе причастен к смерти Евгении Астафьевой. Действительно, а зачем что-то делать, если смерть неотвратима?
Поразительно, но почти «слово в слово» это говорил и гоголевский персонаж из «Ревизора» Артемий Филиппович Земляника - попечитель богоугодных заведений: «Насчет врачевания мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Что и говорить, написано 200 лет назад, а звучит свежо, по-сегодняшнему. Да все потому, что бестолковый врач Христиан Иванович - «вечно живой», и у него есть последователи. С ними и предстояло встретиться через несколько дней после ознакомления с деталями этой истории: по законам жанра, должна была быть выслушана и вторая сторона.
Сначала состоялся визит в детскую поликлинику №3, где мы беседовали с главным врачом О. В.Копейкиной, и первая фраза, которую произнесла Ольга Викторовна, дословно звучала так: «Ребенок родился с врожденным пороком, который несовместим с жизнью, а то заболевание, от которого он умер - как следствие этого порока». В общем, смысл получасовой беседы сводился к тому, что на момент разговора мне уже итак было известно - все из тех же справок-отписок - «Смерть была непредотвратима». Кроме того, Ольга Викторовна увлеченно рассказывала, как она буквально по крупицам собирала «коллектив профессионалов, единомышленников» этого «лучшего в Ставропольском крае, и, пожалуй, в Южном (?) федеральном округе» медицинского учреждения. К слову сказать, некоторые пассажи о вышеупомянутом «профессионализме» (конечно, не всего коллектива, а отдельных его членов) так и просятся в строку. В поликлинике мамашам раздают брошюры просветительского характера, толковые такие книжонки, написанные простым, понятным обывателю, языком. Держу в руках одну из таких книжонок - «Супер мама. Пособие для родителей. Здоровье малыша и мамы», на стр. 24 черным по белому написано: «Гемолитическая болезнь у новорожденных имеет несколько форм проявления, но наиболее часто встречается желтушная форма… После выписки из роддома такие малыши в течение трех месяцев должны находиться под пристальным вниманием участкового педиатра (из-за риска неожиданного разрушения эритроцитов). В это время им нельзя делать прививки и давать какие-либо медикаменты…». Цитата напрямую указывает на то, о чем предупреждали врачей поликлиники их коллеги из роддома, сделав об этом соответствующую запись в амбулаторной карте. Жаль, что эта познавательная брошюра случайно не попала на глаза врачу-педиатру Сариевой Л. Г…
Некоторые фрагменты беседы с главврачом О. В. Копейкиной заслуживают того, чтобы быть приведенными полностью.
« - Нет здесь состава преступления врача. Я не понимаю, почему мы должны выплачивать моральный ущерб.
- Кстати, еще не выплатили?
- Я подала следующую апелляцию.
- В Верховный суд?
- Да. Я считаю, что здесь судебное заседание прошло формально по признакам того, что суд пожалел родителей. (Здесь требуется небольшое лирическое отступление по поводу «формальности» заседания суда. Две сумедэкспертизы, которые проводили квалифицированные профессора со стажем более 25 лет (Иваново, Москва), а также приглашенный судом независимый судмедэксперт Ставропольского СМЭ, позволили суду установить причинно-следственные связи и принять правильное решение - Р.К.). Наверное, и Верховный суд присудит выплачивать этот моральный ущерб. Ну что ж, я использую все варианты, чтобы защитить и честь поликлиники, и врача, который в принципе не стал причиной этой смерти.
- По какой статье уволили Сариеву?
- Мы её не увольняли, она уволилась сама, по собственному желанию. Когда смерть случилась, были большие разборки, медсоветы. Мы все это проводили, все четко. Да, у нее были недочеты, там, в первичном наблюдении. Мы посмотрели на недочеты и по другим детям (!). После разбора мы ей вынесли выговор за определенные недочеты в работе.
- То есть, прямой связи между увольнением и этим случаем нет?
- Нет. Все экспертизы показали, что доктор не стал причиной смерти.
- За что же выговор тогда?
- За недочеты. Мы взяли её работу в целом, были недочеты в осмотрах, то ли родители виноваты, то ли она виновата, тут уже вопрос другой. Если бы она не сделала в этот момент вакцинацию, то вообще разговоров бы не было.
- В решении суда указано, что имели место подчистки в документах, подлоги.
- Упаси Бог!
- Вы читали решение?
- Конечно, почему я и не согласна.
- То есть, суд неправ?
- Это нонсенс. Там нечего чистить, графологической экспертизы никто не проводил. Я даже знаю, почему письмо пришло в редакцию.
- Почему?
- Потому, что я не хочу выплачивать эти деньги, я хочу, чтобы был суд высшей инстанции».
Далее предстояло нанести визит в Краевую детскую клиническую больницу, где и проходила финальная часть драмы. Забегая вперед, скажу, что в больнице беседы вообще не получилось: там хранили обет молчания. Во всяком случае, завотделением А. В. Рогов наотрез отказался давать какие-либо комментарии без разрешения руководства больницы. А зря «поскромничал»: ему было что рассказать. Ведь именно Александр Валентинович в числе первых «поощрен» выговором в приказе Минздрава Ставропольского края, и аналогичным приказом по ДККБ с формулировкой: «за недостаточный контроль за состоянием лечебно-диагностического процесса ребенка Астафьевой Е. В., нарушение деонтологии» (деонтология - учение о морали, нормах нравственного поведения, общественном долге врача, отношении к пациенту). Сюда же можно отнести и цинизм, с которым сталкивалась автор письма на протяжении всего пребывания в детской больнице: врач советовал маме «легко относиться к смерти ребенка», которого, собственно, сами врачи и довели до этого состояния; или уговоры врача отказаться от тех или иных лекарств - «все равно уже укреплять нечего» - все это и другое давило на психику и делало пребывание в этой больнице невыносимым). Всего в этих приказах - по больнице и поликлинике - 11 человек, и каждый из них приложился к трагедии по-своему: участковый педиатр Сариева Л. Г. провела «убийственную» вакцинацию, преступив главную заповедь врача - «Не навреди»; дежурный реаниматолог Попова Л. К. отказалась принимать ребенка в отделение реанимации, при наличии достаточных оснований; лечащий врач Романенко Л. А. канцелярскими проволочками сумела даже такую тяжелую процедуру как выдача трупа, сделать еще более невыносимой (родителям, убитым горем, пришлось вызывать в больницу ОМОН, чтобы забрать свое дитя).
Возвращаясь к визиту в больницу, остается добавить, что санкции руководства на интервью так и не поступило: на момент отсутствия главного врача больницы его обязанности исполняла замглврача Л. А. Сухачева, которая радушно дала согласие на беседу, но когда узнала тему разговора, сказала, что у нее нет времени. В принципе, такой поворот событий нетрудно было предугадать. Да и о чем, собственно, говорить, если в решении суда и так все сказано. Ведь, по сути, решение Промышленного районного суда г. Ставрополя - это не только юридический факт признания вины конкретных людей: Сариевой Л. Г. и «иже с ней», это еще и в некотором смысле - приговор системе здравоохранения, причем, не только отдельно взятого ставропольского (хотя его - в первую очередь), а всей системе в целом; системе, в которой в принципе возможны сариевы, роговы «и другие официальные лица».
Независимо от решений судов, которые уже были, и возможно, будут еще, у этой истории - жизнеутверждающий конец. На следующий год после трагедии Виктория Астафьева родила сына. После всех мытарств, мучений, унижений и страданий, через которые прошла эта стойкая женщина, рождение ребенка для нее - лучшая память об ушедшей Женечке, и лучший пример всепобеждающей жизни.
P.S. После смерти дочери Виктория Астафьева посадила на своей малой Родине - в Элисте, на территории православного храма, березку. Деревце прижилось, и уже встречает свою вторую весну…
ВНИМАНИЕ! При копировании материала активная ссылка на статью сайта SKNEWS.RU обязательна!
25 апреля 2011, 15:03
Просмотров: 1429
Просмотров: 1429
Поделиться:
< / > Код для блога
Комментарии к статье 0