Коррупционеры не будут бороться с коррупцией!

Борьба с коррупцией может оказаться очень сложной, если вести ее административными методами, которые, собственно, коррупцию и порождают. И напротив, задача эта легко реализуема, если поручить разработку и реализацию перспективных программ развития институтам гражданского общества.
Недавно мне довелось участвовать в конференции, на которой рассматривались вопросы борьбы с коррупцией. Для Дагестана, к сожалению, тема чрезвычайно актуальна. Здесь коррупция давно превратилась в самовоспроизводящуюся систему: давать взятки учатся еще в школе, умение это совершенствуют в институте, а, заплатив за «рабочее место», берут и дают «в лапу» вполне профессионально. Не удивительно, что несмотря на благоприятную экономическую конъюнктуру Дагестан за 8 лет экономического роста не приступил к решению ни одной из застарелых социальных проблем...
Это проблема не только Дагестана. Сегодня умнейшие головы страны бьются над проблемой: как поставить надежный барьер на пути коррупции, такой барьер, который нельзя будет обойти. Только беда в том, что чиновники, которые пишут законы в недрах министерств, а потом и исполняют их, сами совершенно погрязли в коррупционных схемах, и уже поэтому любой антикоррупционный закон обречен на неудачу.
Означает ли это, что коррупция непобедима в принципе? Нет! Есть чудодейственное средство, универсальное и апробированное на мировом уровне.
Слышали ли вы, чтобы кто-то, приглашая строителей для ремонта дома или квартиры, платил им зарплату и не интересовался, когда же те, наконец, закончат работу? Чтобы кто-то, заказав мешок муки, платил деньги поставщику и не спрашивал, когда же мешок привезут? Такого просто не бывает.
Обычная практика совсем другая. Покупатель товара или услуг заранее оговаривает с продавцом их стоимость и сроки исполнения и расплачивается по выполнении работ. У продавца появляется стимул как можно быстрее выполнить работу и заняться другими делами.
Но эта практика применяется только тогда, когда речь идет о своих личных средствах. Когда же надо решить какую-либо общественную проблему, разум словно изменяет людям: они создают министерство, ремонтируют большой и красивый кабинет, завозят оргтехнику и сажают в кожаное кресло министра представительной наружности. И что после этого коллективного сумасшествия ждать от министра? Что он быстро решит поставленную проблему, встанет с кожаного кресла и уйдет на биржу труда? Нет, министр ведет себя как нормальный и разумный человек: с каждым новым отчетом объем поставленной проблемы ширится, приобретает угрожающие масштабы и требует срочного увеличения штата и бюджета министерства - хотя бы до уровня тухума министра. Как заботливый садовник, наш министр выращивает проблему, холя ее и лелея, поливая и прикармливая, понимая, что она - его единственная кормилица и заступница.
Летом в Дагестане, и особенно в Каспийске, неприятно удивляет обилие тополиного пуха. Коммунальные службы решают эту проблему мимоходом: старые деревья спиливают и продают шашлычникам на дрова. Грубо, но эффективно. Но попробуйте создать министерство по борьбе с тополиным пухом! Уверена, первым проектом нового министра станет закупка где-нибудь в Голландии специального оборудования для сбора и утилизации тополиного пуха - на сумму в одну десятую республиканского бюджета. Каждое дерево возьмут на учет, а коммунальщики с пилой к деревьям и близко не подойдут. В прессе появятся «проблемные» статьи. Пух может вызывать аллергию, а значит, в отчетах министерства он станет важной причиной инвалидизации населения... И так далее.
Возвращаясь к теме коррупции, мы должны ответить себе на вопрос: возможно ли применить тот алгоритм действий, который является обычным в гражданской практике, к регулированию общественных процессов? От ответа на этот вопрос будет зависеть ответ на вопрос о том, искоренима ли коррупция.
Если можно «нанять» предприятие или общественную организацию для выполнения социального заказа, оплатить их услуги и забыть о проблеме, то коррупцию победить можно. Точнее, для нее не будет почвы - и она исчезнет. Если же ради решения любой социальной проблемы, будь то тополиный пух, грызуны в подвалах или, собственно, борьба с коррупцией, создавать отдельное министерство, то коррупция непобедима, и тогда лучше перестать болтать о борьбе с ней, чтобы не увеличивать социальное напряжение в обществе.
Если борьба с коррупцией действительно целесообразна, то предлагаю лишить коррупцию основы, а именно - отобрать из ее ведома те проблемы, вокруг которых она паразитирует.
Инструмент этой политики - реализация ПРОГРАММ, которые будут решать все общественно значимые проблемы. Программ, предусматривающих реальную состязательность потенциальных подрядчиков, минимальный контроль за ними и открытую, гласную прием-сдачу результатов с участием представителей Общественной палаты.
Если, к примеру, сегодня остро обозначилась проблема качества жилищного строительства, то не надо создавать министерство кривых домов. Дайте грант любому коллективу профессиональных архитекторов и строителей (в том же Дагестане более 40 таких коллективов) - и они исследуют всю остроту проблемы, предложат рекомендации по исправлению и не будут вечно висеть на шее у бюджета.
Мировой опыт реализации программ без создания новых административных надстроек потрясает удивительными результатами, достигнутыми при незначительности вложенных средств. Взять к примеру, опыт Евросоюза. В 1990-е годы он свыше 60% своих средств тратил на дотации фермерам, вне зависимости от результатов, вне временных рамок и отчетов. Результат известен - десятки громких разоблачений. Зато там, где была возможность поставить задачу и заплатить только будучи уверенным в результате, все шло прекрасно. Например, очень скромные средства ЕС выделял на науку - менее 3% своего бюджета. Подсчитано, что в сумме органы ЕС потратили на образование и науку в 132 раза меньше, чем на те же цели сами страны-члены Евросоюза! Но при этом несколько научных программ ЕС объединили в 1990-е свыше 17 миллионов ученых, в том числе из стран Восточной Европы и России. Некоторые из этих программ - ФЭСТ, ЭПРИТ, КУБЭ, БРИТТЭ, ПАСЭ, ЭВРИКА и другие принесли эффект больший, чем деятельность национальных административных институтов.
Особо подчеркну: реализация программ - это действительно панацея от засилья бюрократизма и коррупции. Однако сейчас в Дагестане пытаются реализовывать программы, доверяя их разработку, контроль и оценку результатов самим министерствам, что компрометирует идею и делает недостижимым даже минимальный результат. Ведь если административные методы управления порождают коррупцию, то передача им дополнительных средств на разработку и реализацию программ породит «коррупцию в квадрате», так как выделяемые на проекты средства - «легкая добыча» в руках умелого чиновника.
Не чиновник, а институты гражданского общества должны разрабатывать геометрию программ и контролировать их исполнение. Общий алгоритм действий тут должен быть универсальным. И промышленные предприятия, и общественные объединения должны готовить социально значимые инвестиционные проекты - от строительства ГЭС до подготовки учебника, но подавать их они должны не в те ведомства, которые стали бастионами коррупции, а на суд общественности и прессы. Пусть наши граждане сами решают, что именно им полезно, на что они хотели бы израсходовать общественные средства. И тогда останется только один путь извлечения прибыли - не взятка, не связи, а разработка и реализация общественно значимого социального или экономического проекта.