Кондолиза Райс не изменила своего отношения к России

Бывшая госсекретарь США Кондолиза Райс не изменила своего отношения к России. В ответ на вопрос о "перезагрузке" в американо-российских отношениях, заданный ей в ходе выступления в Национальном клубе печати (НКП) в Вашингтоне, она ни слова не сказала о политике нынешнего президента-демократа Барака Обамы. Вместо этого она еще раз изложила позицию предшествующей республиканской администрации, считавшей, что в двусторонних отношениях все шло хорошо до тех пор, пока Москва не перестала следовать советам Вашингтона относительно "ближнего зарубежья" России и своей собственной внутренней политики.
Выступление в целом было посвящено выходу в свет новой книги Райс - "Необычные обычные люди". По жанру это "семейный мемуар", посвященный ее родителям и ее собственной жизни - с детства в расово сегрегированном Бирмингеме (штат Алабама) до победной президентской кампании Джорджа Буша- младшего в 2000 г.
Соответственно восемь лет его президентства в книге не охвачены. Но Райс вспоминает свою работу в Совете национальной безопасности США при его отце - Джордже Буше-старшем. Например, по ее словам, в день падения Берлинской стены помощники предлагали президенту ехать в Германию, но тот "с характерной для него скромностью" отказался, сказав: "Это немецкий момент. Что мне там делать? Танцевать на стене?"
Впрочем, по признанию Райс, Белый дом прекрасно сознавал тогда, что ему делать - защищать собственные интересы. "Мы не могли позволить Германии заключить сделку, которая для нас была бы половинчатой, - например, не хотели, чтобы они вывели объединенную страну из НАТО, - пишет она. - Американскую мощь надо было сохранить в Европе даже в условиях отступления Советского Союза. Сорокалетняя холодная война была почти выиграна. Мы не хотели допустить фатальную ошибку в самом конце".
Выступая в НКП, Райс напомнила, что находилась в Белом доме "и 11.09, и 09.11", т.е. и в ноябре 1989 г, когда началось разрушение Берлинской стены, и в сентябре 2001 г, когда была совершена известная террористическая атака на США. Оба эти периода были сложными и напряженными, но задним числом Райс говорит, что в конце "холодной войны", который США считали для себя триумфальным, работать было все-таки легче, чем "в начале новой эпохи" борьбы с мировым терроризмом. Но мы стремились "начать эту эпоху на наших условиях", - подчеркнула экс-госсекретарь.
По конкретным внешнеполитическим вопросам, как и по России, она в сущности повторяла известные позиции своей прежней команды. Называла прошлый режим Саддама Хусейна в Ираке "раковой опухолью" и говорила, что хотя война против него изначально не была направлена на установление демократии (как и битва с фашизмом во второй мировой войне), но было бы хорошо, если бы она к ней привела. Выражала надежду на демократизацию на Кубе после того, как Фидель Кастро "все же умрет". Говорила, что ближневосточные проблемы могут иметь только политико-территориальное, но никак не межконфессиональное решение, поскольку в том же Иерусалиме конфессии не сосуществуют, а "сталкиваются".
В НКП вокруг выступления Райс царил ажиотаж, зал был переполнен. Экс-госсекретарь в очередной раз заявила, что выборные политические посты ее не привлекают и что она "не видит" обстоятельств, при которых такое отношение могло бы измениться. "Общественное служение" она, по ее словам, будет продолжать по-своему, - например, занимаясь вопросами образования. Его она, кстати, считает "главным приоритетом национальной безопасности" США.