Последний шанс?..

В ожидании диалога президентов

Предстоящий саммит лидеров стран СНГ, проводимый 6 июня в Санкт-Петербурге, явится первым таким форумом после избрания президентом России Дмитрия Медведева. Если не случится что-либо из ряда вон выходящее, руководитель Грузии непременно окажется в числе коллег по постсоветскому пространству, каждый из которых по своему заинтересован в успехе саммита. И уже не первый день очевидно, что в фокусе всеобщего внимания окажутся переговоры нового главы российского государства именно с президентами Украины и Грузии, двумя лидерами из двенадцати, устремленными к идеалам западного сообщества и «зонтику» НАТО – вопреки жизненным интересам российской глобальной и региональной стратегии. Для Москвы все более очевидно также, что украинско-грузинские внешнеполитические ориентиры все более противоречат интересам стабильности пространства СНГ. Этот фактор, в свою очередь, с каждым днем все ощутимее сказывается на взаимоотношениях и действиях сторон, а в случае с Грузией положение дел, как известно, обстоит и вовсе тревожно. События минувшей недели не только обострили обстановку в зонах конфликтов в Абхазии и Южной Осетии, но и осложнили путь к достижению согласия в общем переговорном процессе.
Ровно за неделю до начала саммита в Тбилиси прибыл заместитель секретаря Совета безопасности РФ Юрий Зубков. Цель визита состояла в уточнении и окончательном согласовании повестки дня встречи президентов России и Грузии в городе на Неве. Тот факт, что Москва перед саммитом прислала своего официального представителя, грузинские политические круги расценили как бесспорно положительный. Встреча гостя с Михаилом Саакашвили продолжалась в течение часа. Оценивая итоги переговоров, Зубков заявил о том, что «состоялся откровенный, деловой, взаимополезный обмен мнениями по тем проблемам, которые в настоящее время заставляют всех переживать». Подчеркнув важность этой предварительной встречи накануне диалога в Санкт-Петербурге, заместитель секретаря Совбеза РФ выразил уверенность в крайней заинтересованности обеих сторон в позитивных результатах первой встречи президентов, которая, по его словам, призвана снять многие вопросы. Согласно же сообщению на брифинге секретаря Совета безопасности Грузии Кахи Ломая, определяя предмет предстоящих переговоров, Грузия выделила ту главную проблему, из-за которой, с точки зрения ее руководства, взаимоотношения двух стран вошли в состояние кризиса. Основные претензии, объяснил Ломая, кроются в решении российского руководства от 16 апреля, когда с Абхазии были сняты меры блокадного характера, «фактически упразднившие суверенитет грузинского государства на одной из частей его территории». Эта проблема, о чем Михаил Саакашвили сказал Юрию Зубкову, наряду с вводом дополнительных военных формирований в Абхазию, создает барьеры, которые должны быть устранены, чтобы, обратим внимание, «стал реальным разговор о выходе из кризиса и о дальнейшей нормализации отношений». Однако подобной предпосылке, по всей вероятности, не найдется в ближайшем будущем места. У Тбилиси и Москвы слишком разнятся планы и все более расходятся интересы. И здесь резонно было бы в очередной раз задаться вопросом: на какие уступки способны стороны и где обозначаются пределы компромисса? Если условия диктует Россия, в чем сомневаться не приходится, то откажется ли в конце концов Грузия от собственных «дерзновенных планов» идти до конца по избранному пути? Пока такие признаки не вырисовываются. И даже теоретически непросто допустить, что ответ на вопрос о границах компромисса президентам в общих чертах известен. Достаточно сказать, что Медведев никогда не решится отменить, аннулировать, дезавуировать или элементарно бросить тень на решения своего предшественника и фактического наставника. Поэтому не стоит сомневаться, что снятие блокадных санкций в отношении Абхазии, инициированное Владимиром Путиным в апреле, останется в силе. На этот случай грузинская сторона припасла ход, который рассчитан на поддержку международного сообщества: требование вывести российских миротворцев и заменить их или подразделениями, представляющими европейские страны, либо объединенными грузинскими и абхазскими полицейскими силами. Последний формат, озвученный на днях государственным министром по евроинтеграции Темуром Якобашвили, грузинская сторона считает и целесообразным, и вполне реальным. Однако нельзя не заметить, предвосхищая результаты усилий в этом направлении, что эскалация напряженности в отношениях между Грузией и Россией тотчас получит весьма нежелательные импульсы. Она будет стимулироваться, в том числе, однозначно негативным отношением абхазских политиков, идеологов и других ярых сторонников идеи изоляционизма к любым грузинским новациям, направленным на урегулирование конфликта по плану Тбилиси, последний из которых, вспомним, был сравнительно недавно объявлен устами Саакашвили и содержал немалые уступки и соблазны для Сухуми. Абхазская сторона тем не менее в очередной раз отвергла предложения, одобренные, кстати, в международных политических кругах. И все-таки грузинскую сторону не покидает политическая и психологическая готовность к продолжению взятого курса. Тот же довольно активный госминистр, комментируя намерения Грузии, заявил в субботу, что «время надежд и самообмана кануло прошлое». Впрочем, и Россия не намерена отказываться от идеи подписания соглашения о неприменения сторонами конфликта силы. О чем Медведев, по всей вероятности, напомнит Саакашвили при встрече. Официальный Тбилиси в ответ старается убедить мировое сообщество, что стороной конфликта следует признать и Россию, поскольку ее действия как бы не всегда соответствуют миссии посредника.
Разумеется, эти упования имеют опору в виде контрроссийской политики Запада, на поддержку которого Тбилиси рассчитывает ежечасно и по любому поводу. Не скрывая, что других ходов, помимо тех, которые ему невыгодны, не остаются. В результате существующие противоречия превращаются во все более тугой узел, сохраняя все меньше шансов на выход из кризиса. Если же учитывать тот обмен «любезностями», который состоялся в субботу после сообщения о вводе по распоряжению президента России в Абхазию подразделений и спецтехники железнодорожных войск с целью восстановления путей и связанной с ними инфраструктуры, то никаких иллюзий относительно возможности достижения взаимопонимания в городе на Неве практически не остается. Эта мера, предпринятая ныне в соответствии с решением об оказании гуманитарной помощи и после обращения правительства Абхазии, рассматривалась как необходимая еще во времена Эдуарда Шеварднадзе. В ее целесообразности не сомневались в равной степени Тбилиси и Москва, поскольку она должна была послужить рычагом восстановления экономики Абхазии и способствовать возрождению торгово-экономического сотрудничества между Россией и Грузией. Но тогда с этой идеей, несмотря на достигнутые в 2002 году в Сочи соглашения между Путиным и Шеварднадзе, включающие возвращение беженцев, пришлось расстаться из-за глубоких грузино-абхазских разногласий общего характера. Сейчас, анализируя ситуацию в контексте последних событий, МИД Грузии расценил появление в Абхазии российских железнодорожных войск как «еще один агрессивный шаг России, направленный против территориальной целостности Грузии». Заместитель министра иностранных дел Григорий Вашадзе объяснил так: «Усиливается военная инфраструктура для подготовки интервенции против Грузии...» И, конечно, в МИД приглашен посол России для вручения очередной ноты протеста. И вновь власти обратились с жалобой к с странам-друзьям, чтобы найти адекватный ответ «на эти агрессивные действия». «Международное содружество разделяет наши оценки и подходы, а ответственность за дальнейшее развитие событий полностью ляжет на российскую сторону», - предупредил заместитель министра обороны Грузии Бату Кутелия. Гуманитарные соображения, подвигнувшие российскую сторону на оказание содействия Абхазии, министр Якобашвили назвал «неуместными».
Есть однако и другие соображения, на которых концентрируются процессы в обоих, склонных к отделению, регионах. Их высказал, имея в виду Украину и Грузию, в ходе визита во Францию премьер правительства России Владимир Путин: «Блок НАТО создавался в 1949 году для защиты в ходе противостояния с Советским Союзом. Но ведь Советского Союза сейчас нет?! И угрозы такой не существует. А организация осталась. Возникает вопрос: вы против кого дружите?.. ...И мы опасаемся, что если эти страны сегодня окажутся членами НАТО, то завтра там же могут оказаться какие-то ударные ракетные системы, которые нам будут угрожать. Ведь их уже никто не спросит. Они по факту там окажутся, и все. И что нам делать потом?!» В том же интервью французской газете «Монд» Путин, что немаловажно, с одобрением высказался о плане Саакашвили по урегулированию в Абхазии, подчеркнув, что главное здесь – договориться с абхазской стороной.
Но вот что еще любопытно: Сергей Шамба, занимающий в правительстве Абхазии пост министра иностранных дел, и не только он один в Сухуми, винит в срыве переговоров грузинскую сторону, которая сама чуть ли не ежедневно призывает к возобновлению контактов абхазскую политическую верхушку. «Чтобы что-то решать, необходимо сначала восстановить диалог. Реанимировать переговорный процесс, а уж остальные вопросы затем можно обсудить», - заявил в субботу Шамба грузинскому телеканалу «Мзе». Не менее сложно обстоят дела с другими переговорами – с юго-осетинской стороной. Но грузинское руководство не слишком стремится к диалогу с Эдуардом Кокойты, довольствуясь пока сотрудничеством с альтернативными и оппозиционными властям Южной Осетии силами. 29 мая, когда в Цхинвали праздновали 16-летнюю годовщину независимости, объявленной по окончании войны в 1992 году, на окраине города – там, где базируется местный ОМОН, после 9 часоа утра с интервалом в 45 минут раздались два мощных взрыва. В первом случае ранено два человека, во втором – шесть. Цхинвали говорит о терактах и винит грузинские спецслужбы. Командующий грузинским миротворческим батальоном Мамука Курашвили усматривает в этом мстительные разборки, характерные, как он утверждает, для бойцов цхинвальского спецназа. Выяснению причин и поиску виновных должна помочь группа мониторинга миротворческих сил.
Возвращаясь к саммиту в Санкт-Петербурге, еще раз придется вернуться и к прописной констатации о весьма непростых переговорах. В Тбилиси их считают чуть ли не последним шансом предотвратить дальнейшее углубление кризиса. Эта первая встреча президентов двух государств, утративших взаимопонимание, во многом определит тональность и характер как их будущих взаимоотношений, так и отношений между странами в целом. Хочется все-таки думать, что потеряно не все...