Молот и наковальня. О почерке англоамериканской геополитики на Кавказе

На сегодняшний день, печать буклетов целесообразна лишь для некоторых целей и областей применения. Важнейшая из них — это, конечно, реклама. Рекламные буклеты могут быть имиджевыми, то есть представлять организацию, фирму или предприятие в целом и содержать важнейшую информацию для потенциальных клиентов, а могут продвигать определенный товар или услугу.

Суть данной технологии заключается в том, что колонизуемое общество, стоящее, как правило, на более низком уровне индустриального развития, но сохраняющее традиционные ценности и институты (этно-религиозные, культурные, нравственные, правовые и т.д.), с одной стороны, умышленно втягивается через свои политические и экономические элиты в заведомо непопулярные у местного населения процессы модернизации (обычно в антитрадиционном, либеральном ключе). С другой стороны, «колонизаторы», одной рукой лоббирующие и продвигающие либеральные реформы на правительственном уровне, другой рукой поддерживают стихийно возникающее контрреформаторское протестное движение в массах, манипулируют этим движением, нагнетают социальную напряженность, пестуют оппозицию.
С помощью такого нехитрого и циничного приема «осваиваемое» социокультурное пространство загоняется между «молотом и наковальней», что, в конечном итоге, дает эффект его разложения, приводит к разрыву органических связей между «верхом» и «низом» общества, а главное - к противопоставлению правящих групп и народа, к эрозии и делегитимизации государственности с последующим превращением данного государственного образования в колонию, а его элит - в компрадоров. Именно такая модель была реализована западными центрами в 1990-х годах на Кавказе. Она ничуть не утратила своего значения и сегодня.
С одной стороны, США и их сателлиты, прикрываясь псевдодемократической риторикой и лозунгами «прав человека», всеми доступными способами (политическое давление, экономический шантаж, информационное воздействие через СМИ, развертывание финансируемых из-за рубежа террористических сетей) пытались навязать России слабо адаптированный к национальной специфике и отвергаемый традиционными сообществами западный политико-правовой и социокультурный проект (в духе «Открытого общества» Поппера-Сороса-Ходорковского) - с тем, чтобы заставить Россию взять на себя все «издержки» принудительной модернизации культурно разнородного Северного Кавказа.
С другой стороны, через альтернативную сеть псевдотрадиционалистских НПО (например, международный фонд «Закрытое общество», возглавляемый М. Яхимчиком и связанный с ведущими англо-американскими геополитическими центрами) эти же силы активно работали с традиционалистскими этнорелигиозными элитами, отвергавшими либеральную и унификаторскую политику Москвы на Кавказе, провоцировали и использовали их недовольство для создания новой модели антироссийского сопротивления, институционализации сепаратистского движения в регионе, смещения акцентов с обвинений в международном терроризме на «борьбу с российским неоимпериализмом». Особенно показательны в этом смысле были полевые командиры, близкие лидеру движения «Нохчи-латта-Ислам» и одному из идеологов ичкерийских НВФ Х.-А. Нухаеву, рекламирующему себя как «чеченский традиционалист», а на самом деле обслуживающему геополитические интересы Запада в регионе.
Если внимательнее присмотреться к тому, что происходило на Северном Кавказе на протяжении 90-х годов, то нельзя не заметить, что очень часто действия прозападных, либеральных, псевдоправозащитных НПО были точно синхронизированы с выступлениями и акциями лидеров бандформирований или представителей их политического крыла. Так, например, скандальный и нашумевший в конце 90-х гг. план Х.-А. Нухаева о разделе Чечни на две части (горную и равнинную), параллельно отстаивался некоторыми известными своей прозападной ориентацией российскими политическими партиями как вариант урегулирования конфликта.