От земли и до неба

Классику ингушской литературы Саиду Чахкиеву - 70 лет

Классику ингушской литературы - поэту, прозаику, драматургу Саиду Чахкиеву исполнилось 70 лет. Своими впечатлениями о его творчестве делится нальчикский издатель и литератор Виктор КОТЛЯРОВ.
Мы знакомы с Саидом Чахкиевым уже более десяти лет, а точнее - с 1994 года, когда он принес в издательство «Эль-Фа», которым я тогда руководил, свой роман «Золотые столбы». В то время «Эль-Фа» только заявляла о себе на книжном рынке. И если с коммерческими изданиями проблем не было - на тот момент читатели еще расхватывали детективы, как горячие пирожки, то с заказной литературой дело складывалось куда сложнее. У настоящих писателей средств на самиздат, понятно, не имелось, спонсорство тогда было не в чести, и в издательство приходили одни графоманы, которых хоть редактируй, хоть не редактируй - все одно. А марку нового издательства не хотелось понять.
И тут - роман: глубокий, серьезный, профессиональный. Небольшой по объему, но острый, злободневный - о депортации ингушского народа. Еще вчера даже невозможно было представить напечатать такое, столь табуированной являлась сама тема. Стоит ли издавать такую жесткую книгу - вопрос к издателю был поставлен достаточно остро, тем более что последний на тот момент не был самостоятелен в принимаемых решениях.
Стоит, обязательно стоит - ответ был однозначен. И дело даже не в финансовой составляющей заказа, что на тот период являлось весьма важным фактором, а в литературной, если же взять по большому счету - общечеловеческой.
«Золотые столбы» были изданы, причем сорокатысячным тиражом. Книга пришла практически в каждую ингушскую семью, разошлась по России, неся горькую правду о том, как ингушей, словно «скот, в Сибирь сослали, за правду выдавая ложь».
Закавыченные строчки тоже принадлежат Саиду - они из его стихотворения «Девять башен», посвященного открытию мемориального комплекса жертвам геноцида. Кровью сердца написано оно:
Девять башен...
Боль столетий.
Век тиранов и горилл.
Неродившиеся дети,
Похороны без могил.
Униженья, пытки, казни.
Дикий холод лагерей.
Лица судей - маски праздной
Жизни мерзких палачей...
Тема выселения - сквозная в творчестве С. Чахкиева. И это вполне объяснимо. Его размышления охватывают и прошлое и будущее. Они и о безнравственной жестокости, проявленной властями при решении судеб малочисленных народов; они и о стойкости людей, названных спецпереселенцами, но не допустивших перемен в подходе к истинной ценности жизни, верящих, что справедливость восторжествует и закончится время, когда «каждый день так тяжек, словно год обид и незаслуженных глумлений».
Наше сотрудничество с Саидом продолжилось и после создания автором этих строк нового издательства «Полиграфсервис и Т». Под его маркой в 2001 году вышел поэтический однотомник «Дог-безам», что в переводе с ингушского означает «Чистосердечие». С любовью оформленный, с переплетом, выдержанным в бирюзовых тонах, с привлечением национальных элементов, достаточно большой тираж этой книги (две тысячи экземпляров) также нашел своего читателя. Как и прозаического сборника «Расколотое солнце», увидевшего свет в 2006 году и включившего в себя написанные в разные годы повести «Энвер», «Отцовская песня», а также разножанровые рассказы. Переводчиком двух из них на русский язык указан автор этих строк. Но при этом надо уточнить, что рассказы были не переведены (т. е. переписаны), а лишь незначительно стилистически подправлены, настолько хорош был авторский подстрочник.
О том, что Саид Чахкиев прекрасно владеет «великим и могучим», говорит и тот факт, что в авторской редакции в нашем издательстве в том же 2006 году вышла его детская книга «Идиг, Мадиг и маленькая девочка». Рассказы, вошедшие в нее - «Наш дедушка», «Арбузы», «Отец сторожа», «Я иду в школу» и другие, - не просто светлые, искренние, проникновенные; они, без всякого преувеличения, хрестоматийные в процессе воспитания у маленьких граждан честности, порядочности, любви к родине. Этим высоким чувствам соответствует и оформление книги - яркое, поистине солнечное, непроизвольно вызывающее добрую улыбку у всех, кто ее раскрывает.
Саид Чахкиев - литератор разноплановый: он прозаик и драматург, он и очеркист, переводчик, сценарист. Но такая разножанровость вовсе не дилетантское бесстрашие подмастерья, хватающегося за все подряд, а высокое умение настоящего мастера литературного цеха. Мастера, доводящего свои произведения до совершенства. Об этом говорят многочисленные книги, вышедшие в разные годы как в нашей стране, так и за рубежом; об этом же свидетельствуют и его переводы на ингушский язык, в перечне которых не только А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Гоголь, но и Р. Гамзатов, К. Кулиев, С. Михалков, А. Кешоков, а также Г. Лорка, Э. Ростан. В списке - десятки имен.
Это же явствует из того, что спектакли по его пьесам шли в театрах Украины, Казахстана, в разных городах России.
Но лично для меня Саид Чахкиев - в первую очередь поэт. Поэт глубокий, чистый, светлый. Большой. Об этом ярко свидетельствует его избранное, в которое вошли разноплановые стихотворные произведения, в том числе басни, притчи, посвящения, созданные за несколько десятилетий активной творческой деятельности и отразившие глубинную суть его многообразного, яркого и самобытного творчества.
Рукопись его новой книги, определенная автором этим же проникновенным словом «Суть» и в ближайшее время выходящая в свет, практически не нуждалась в редакторском карандаше - столь выверенно и аргументированно оказался выстроен стихотворный ряд, так к месту, по нарастающей расположены стихи. Это действительно избранное, действительно главная книга, а не конгломерат всего сотворенного за прожитые годы, как видят итоговую работу многие стихотворцы. Но самое главное - перед нами не простое знакомство со стихами, написанными Саидом за десятилетия, а настоящее поэтическое откровение, дающее пищу и сердцу и уму. Вчитайтесь и вы, не забывая при этом, что перед нами всего лишь вырванные из разного контекста строки:
Сердца подобны горному ключу:
Гроза прошла - и снова он прозрачен.
* * *
Не под силу мне душу свою запереть,
А смирится душа - тут и мне помереть.
* * *
Верни улыбку плачущим глазам -
И на земле счастливым станешь сам!
И как высок поэт, когда он пишет о судьбоносных понятиях, о главном, что делает людей людьми - патриотизме, доблести, чести. Вот отрывок из его оды (по другому не скажешь!) родному языку:
Язык ингушский, ты взрастил меня
Родительским бессонным попеченьем,
И соком трав, и горных рек теченьем,
И благодатной щедростью огня!
А какой он тонкий лирик! Его любовные стихи - это особый мир, вобравший в себя все лучшее и осветивший это лучшее своими, чахкиевскими, чувствами. Припомните знаменитый рефрен Виктора Кочеткова «С любимыми не расставайтесь...», донесенный «Иронией судьбы» до миллионов. И вчитайтесь, проговорите про себя и вслух пронзительные строчки Саида, достойные не меньшей известности:
Душа не оскудеет -
Цветущая, как ветка, душа не оску деет.
Любимая, ты знаешь: душа не оскудеет,
Наполненная светом.
Душа не оскудеет,
Пока живет тобою,
Пока живет любовью,
Душа не оскудеет,
Душе не обмелеть.
Я говорю: спасибо -
Воде, траве и небу я говорю: спасибо,
Моей земле просторной я говорю: спасибо,
За счастье жить любовью
Я говорю: спасибо,
За счастье быть любимым
За каждый взгляд любимой
Я говорю: спасибо,
Спасибо - навсегда!
Но не в замкнутом мире живет поэт. Его сердце вмещает все, происходящее в стране и горной республике, его душа болит и кровоточит от того, что брат поднимает руку на брата. Он пытается осознать, в чем причина того, что «доброта - наука человечья» ныне не в чести, и почему сегодня тем, «кто верил в путь прямой, не утолить духовной жажды».
Он обращает взор к вознесшимся к вершинам власти и видит среди них «вчерашнюю шпану», которая «деньги копит, и чванится, и тешит спесь, свой черный криминальный опыт распространяя там и здесь». Здесь чахкиевское перо достигает поистине щедринских высот:
Привычны к блуду ваши чресла,
А ваш идейный горизонт -
Сатрапа власть, хакима кресло,
Пустой хабар, ингушский понт.
Вам не слышны народа стоны -
Что ни чиновник, то прохвост,
Вы властных кресел недостойны...
Эта книга - надолго, для ингушей - навсегда, ибо в ней суть, квинтэссенция слова, принесенного в наш мир поэтом.
А закончить статью хочется поистине пророческими словами подлинного поборника ингушской культуры Магомеда Мальсагова: Пока будет жив ингушский народ - будет живо слово Саида, будут живы произведения Саида, открывающие многонациональной России вайнахскую душу и сердце. А что может быть выше и достойнее -говорить с людьми от имени всего народа».